Место для нас

Сквозь маленькую щелочку в запотевшем окне кухни проникала струйка дождя. Вонь от раковины и мусорного ведра била в ноздри Кэт. Сломанный палец болел просто адски. Теперь она не сомневалась, что совершила ошибку, сходив к врачу. Большой палец так туго прибинтовали к соседнему, что теперь боль пульсировала уже не только в пальце, но и во всей ноге.

Внезапно мадам Пулен заорала на Люка:

– Убери свои цацки! Немедленно! Это мой дом, мои правила, грязный ты, несносный мальчишка!

– Мадам Пулен… – проговорила Кэт устало.

– Нет! – прокричал Люк, схватил свои фломастеры, сжал в кулачке и швырнул в мадам Пулен. – Ненавижу тебя! Ненавижу! И жить тут ненавижу! Ты жуткая, ты нас тут в плену держишь, как ведьма. Отпусти маман! Надеюсь, ты превратишься в птицу, улетишь и наткнешься на электрический столб, и зззззззз! Ты сгоришь и сдохнешь, вот жуть будет!

Кэт, окаменев от ужаса, смотрела на происходящее. Люк схватил фломастер, лежавший ближе остальных, ядовито-зеленый, и побежал к белой стене. В это мгновение зазвонил мобильный телефон Кэт. Она вздрогнула, бросилась к сыну, схватила его под мышки.

– Люк! Нет! Нельзя!

Кэт выхватила фломастер и шлепнула Люка по руке, понимая, что действует беспомощно и жалко. Люк посмотрел на нее чуть ли не насмешливо. Снова зазвонил телефон, и Кэт в ярости сбросила его со стола.

– Отведи ребенка наверх и оставь там. А потом…

Мадам Пулен растерялась, не зная, как быть, что сказать еще. Между ними не было официального договора, их ничто не связывало.

Кэт стояла на месте, тяжело дыша, прижимая к себе визжащего Люка. Телефон, упавший на пол, зазвонил снова. Кэт резко отпустила сына, и он нечаянно наступил ей на ногу, прямо на перебинтованный палец. Кэт закричала от боли, просто взвыла. Люк посмотрел на нее испуганными темными глазами.

– Прости. Палец… Все… все хорошо.

Мадам Пулен не пошевелилась. Кэт очень медленно дохромала до обеденного стола, наклонилась и подняла с пола телефон. Обхватив рукой плечи Люка, пробормотала:

– Пожалуйста, Люк. Попроси прощения. – Невзирая на кошмарную боль в стопе, она взяла трубку. – Алло?

– Там у вас никого не убивают? – послышался ясный чистый голос.

– Кто… кто это? – медленно выдохнула Кэт. – Это ты?

– Да, детка.

– Бабуля?.. Что ты тут делаешь?

– Я внизу, – сказала Марта.

– Где? – не веря своим ушам, переспросила Кэт.

– Внизу. Жду на улице. Ты же сказала, чтобы я приехала тебя навестить. Ну так вот, я здесь. Время подходящее? Я слышала совершенно ужасные звуки. Даже сквозь шум дождя.

– Сейчас… сейчас очень подходящее время, – со смехом ответила Кэт.

– Я к тебе поднимусь.

Она обвела взглядом тесную, заставленную слишком яркими вещами квартиру, похожую на антикварный магазин. Посмотрела на холодную и злобную физиономию мадам Пулен. На Люка, испуганного и сердитого, глядящего в пол.

– Нет. Стой там. Я спущусь к тебе. Не хочу, чтобы ты сюда заходила.

– Что ты сказала, детка? На секунду пропал звук.

– Подожди-ка…

Кэт с каждым мгновением мыслила все яснее и яснее – словно солнце всходило.

– И когда ты вернешься? – ледяным тоном осведомилась мадам Пулен. – Мне нужно еще вермута и льда. Кто тебе позвонил, Кэт? Кто внизу?

– Моя бабушка, – ответила Кэт и усадила Люка к себе на колени. – Люк, давай-ка наденем туфли. – Она бросила взгляд на морщинистое лицо мадам Пулен. – Я не знаю, когда вернусь, мадам Пулен. Не ждите меня. Я позвоню Анри. Он придет и поможет вам. Люк, надень плащ, пожа-луйста.

Глаза у мадам Пулен жутко округлились, глазные яблоки выпятились из впалых глазниц.

– Не смей так говорить! Ты сказала, что сегодня вечером наведешь порядок в ванной. Мне нужно, чтобы там все было идеально к тому времени, когда я приду мыться!

Кэт выдвинула ящик бюро, вытащила и незаметно сунула в карман джинсов два паспорта. Картотека ее сознания внезапно открылась, и все, что лежало внутри, начало само себя перелистывать – постоянно метавшиеся в голове мысли о том, что нужно сделать, что нужно там и сям забрать, что можно себе позволить, что у нее есть, и все это аккуратно, скрупулезно разбито по разделам… И тут она поняла, что нужен ей только Люк. А еще способ – как увезти Люка из этого душного стеклянного зверинца, от тени его отца, который даже не удосужился хоть раз появиться со времени их возвращения, подальше от красивого странного острова здешней жизни, которая день за днем медленно пытала их обоих до смерти.

Сердце так колотилось, что Кэт боялась, как бы оно не вылетело из груди.

– Прощайте, – сказала она, застегивая пуговицы на дождевике Люка. – Спасибо.

Взяла сумку со стареньким «макбуком», схватила сумочку, распахнула дверь и похромала вниз по лестнице, зовя за собой Люка. И наконец открыла настежь дверь подъезда. А там, в широком желтом дождевике, стояла Марта, и ее зеленые глаза были обрамлены тускло-коричневыми кругами.

Не говоря ни слова, Кэт обняла бабушку и заплакала, уткнувшись лицом в скользкий желтый дождевик. Марта притянула к себе Люка. Они втроем стояли на узком тротуаре, крепко прижимаясь друг к другу.