Место для нас

В квартире не было беспроводного интернета, поэтому Флоренс не могла узнать, кто пытался с ней связаться, тем не менее она понимала, что надо проверить автоответчик на домашнем телефоне, да и в смартфон заглянуть – и тот, и другой звонили непрерывно. Мобильный переполнился пропущенными вызовами, однако единственное, на что Флоренс обратила внимание, – и сердце ее радостно забилось – это текстовое сообщение от Джима. Флоренс вдохнула поглубже и прочла его:

«Благополучно добралась домой? Без тебя тут довольно одиноко».

Она почувствовала себя такой храброй, что ответила на сообщение. Торопливо набрала текст, делая в каждом слове ошибки и чертыхаясь:

«Прекрасно добралась. Долгая темная ночь моей души… но все позади. Спасибо за милую открытку. Я тоже скучаю по тебе, Джим. Могу я вскоре приехать и пожить у тебя? Привезу новых чашек для битья».

Отправив сообщение, она жутко испугалась – что же она натворила! – и швырнула телефон на диван; тот скользнул между подушек. А Флоренс даже мысль о том, чтобы его искать, была нестерпима. Она уже не сомневалась в том, что совершила ужасную ошибку, и чувствовала себя как подросток.

Демоны минувшей ночи ушли, но Флоренс прекрасно понимала, что они могут вернуться, и это несколько сбивало настроение. И все же она чувствовала необычайную радость и гадала – а будет ли она над чем-нибудь смеяться сегодня? Например, над тем, как пыталась покончить с собой снотворным отца, а случайно прихватила слабительное матери? На ее взгляд, в этом было что-то символическое: Дейзи убила себя таблетками из того же самого шкафчика, но Дейзи взяла правильные таблетки, и, кроме того, она принимала героин. Короче говоря, Дейзи знала, как себя убить.

И вот теперь Флоренс, которая так долго, все несколько последних месяцев, шла к этому моменту наедине с таблетками, к решению завершить свою жизнь, встала перед вопросом: что делать дальше?

Она позволила себе расслабиться и дать волю мыслям. Либо она что-то изменит в жизни, либо последует той же тропой и смирится с тем, что, начиная с какой-то точки, пойдет по кругу и вернется к той же развилке. Долгие годы Флоренс тренировала свой мозг: питала его, упражняла и развивала. Теперь ей предстояло прислушаться к нему и в миг просветления найти верный путь. Флоренс попыталась отследить нужную мысль, но, вероятно, цельная картина еще не сложилась.

– Я поступила правильно, – сказала она громко, подобрала страницы расшифровки стенограммы судебного процесса и аккуратно сложила на письменном столе. Взяла открытку от Джима. – Я поступила правильно. Я поступила правильно, – повторила она, сделала глубокий вдох и протянула руку к домашнему телефону, чтобы позвонить матери, но тут вспомнила, что вчера выдернула из стены телефонный провод.

Она воткнула вилку в розетку, но телефон не ожил. Тогда Флоренс сунула руку за диван и нащупала у стены свой мобильник. Помимо прочих, высветились два голосовых сообщения от Марты. Флоренс встала коленями на диван, скрипнувший под ее весом, и внимательно прослушала последнее сообщение.

– Послушай, Фло… Пожалуйста, позвони мне! Я не знаю, где ты. Ты вернулась в Италию? Похоже, у тебя не работает телефон. Дорогая моя, пожалуйста, позвони. Я… Здесь Кэт. Она вернулась с Люком. Мне нужно поговорить с тобой, кое-что тебе сказать. Я хочу увидеться с тобой. Позвони мне, милая.

Флоренс устремила взгляд на открытку от Марты, пришпиленную к стене – то давнее приглашение на юбилей, – вдохнула поглубже и почувствовала себя так, будто смотрит вниз с борта самолета, а за спиной у нее ранец с парашютом.

Приготовив еще чашку кофе, она позвонила матери.

– Алло?

– Алло? Кто это?

– Это я, ма. Фло.

– Флоренс! – с радостным облегчением воскликнула Марта. – О господи, милая, как ты? Я… я столько времени пытаюсь дозвониться. Я начала всерьез волноваться.

– Волноваться?

– Ну… у меня возникло какое-то глупое чувство…

Флоренс скосила глаза на пузырек с таблетками и улыбнулась.

– Да, я дома. Накануне вечером прилетела. У меня все очень хорошо. А у тебя?

– У меня тоже все хорошо. Фло…

Флоренс прервала Марту, вдруг испугавшись того, что произойдет дальше:

– Ма, я кое-что забыла, когда в последний раз была в Винтерфолде. Мои старые заметки о Филиппо Липпи. Они мне нужны для статьи.

– Хорошо, скажи, где они лежат, и я отправлю их тебе почтой.

– У отца. В кабинете. Вместе с остальными моими бумагами, на полке в шкафу, под энциклопедиями. Матерчатая папка, красно-черная.

Флоренс услышала, как мать идет по дому.

– Так, так… вижу папку. Выслать тебе?

– Да, мама, пожалуйста.

– Отлично.

Наступила пауза. Небольшая, наполненная ожиданием.

– Я хотела кое-что тебе сказать.

– Да? О… ну ладно. Давай первая.

Флоренс рванула с места в карьер.

– Прости меня за то, как я себя вела, когда была у тебя в последний раз. Понимаешь, предстоял суд, и все такое. Это меня слегка выбило из колеи. Я была несчастна. И эгоистична. Я не… В общем, прости меня.

– Простить тебя? – Марта рассмеялась.

Флоренс напряглась. Она уже гадала, не стоит ли положить трубку, когда Марта произнесла смягчившимся голосом: