Место для нас

– Вот как. – У Билла дернулся кадык. Он на миг зажмурился, словно от боли, и кивнул. – Видимо, да. С детства я привык жить сам по себе, мне Люси все время об этом говорит. Но я изменился. Надеюсь.

Карен прижала ладонь к его руке.

– Извини, мне не следовало так говорить, сейчас не время, и давай…

– Время просто идеальное. – Его милое, грустное лицо озарилось улыбкой. – Карен, пойдем, вставай, иначе ты родишь под забором. Обо всем остальном – потом, договорились?

– Договорились, – кивнула Карен.

Они улыбнулись друг другу, Билл помог ей подняться с дивана, взял чемодан, и они вышли из дома. За запертой дверью остался испорченный диван, стерильная гостиная и пластиковые герберы в вазе. За дверью дома, который им никогда особо не нравился.

Кэт

Июль 2013

– Думаю, вечеринка с сюрпризами – ужасная идея, – сказала Кэт, допивая кофе. – Зачем устраивать праздник, суть которого звучит примерно так: «Мы тебя любим, хотя ты приемная и не знаешь, кто твои мать и отец»?

– Ничего не ужасная! – гневно возразила Люси. Она наклонилась к кухонному столу и потянула к себе масленку. – Все будет просто отлично! Вечеринка под девизом «Добро пожаловать домой», понимаешь? Большущий транспарант, и все такое прочее. Для тебя и Люка тоже праздник. И мой папа может прийти с Беллой и Карен. Все вместе.

– И что же будет написано на транспаранте? «Добро пожаловать домой!»? – спросила Кэт, всеми силами пытаясь не расхохотаться – так ее смешил энтузиазм Люси. – Ну и еще – «снова»?

– Именно! – Люси посмотрела на Кэт. – А-а, ты надо мной смеешься…

– Я просто не уверена, захочет ли Флоренс смотреть на здоровенный баннер с надписью «Ты приемная». А что насчет Карен?

– Гм-м-м… – задумчиво протянула Люси. – Карен сейчас не замечает практически ничего, кроме Беллы.

Кэт знала из «Фейсбука», что двухмесячная Белла Винтер (девочка получила фамилию Билла, и Билл был весьма заметен на всех фотографиях) – чудесный младенец, хотя, судя по рассказам Люси, Белла плохо спала и уже проявляла сходство с матерью в том смысле, что была чрезвычайно решительна и, когда у нее были открыты глаза, смотрела на всех сердито.

– Бьюсь об заклад, твой папа не имеет ничего против.

– Конечно, нет. Ты же знаешь папу. Тем не менее… – Люси добавила шепотом, – они сделали тест на отцовство.

– Правда?

– Папа сказал, что должен выяснить, его это ребенок или нет. Вряд ли он станет возражать, если окажется, что Белла не его дочка. В смысле… – Люси пристально посмотрела на Кэт. – Ладно, давай не будем оценивать… репродуктивные способности моего отца и Джо Торна. Бр-р-р!.. Поехали дальше. В общем, устроим милую вечеринку в честь возвращения Флоренс, а заодно скажем: «Привет, Белла» – и так далее. Или устроим вместо этого вечеринку с крестинами? В общем, вернется бабуля из Лондона, и я ей предложу, пусть выбирает.

– Она надолго туда уехала?

Люси пожала плечами.

– Сказала – на два дня. Мол, должна одобрить выставку. Но я ей не верю.

– Ты о чем?

– Не знаю. Она сильно изменилась в последнее время.

– Еще как, – кивнула Кэт. – Она стала даже не такая, какой была, когда Левша был жив. Странно, да? Никак не могу взять в толк, что с ней случилось.

– Она такая… – Люси намазала маслом тост и посмотрела за окно. – Такая легкосердечная. Вот как это называется. Бедная бабуля. – Они немного помолчали, а потом Люси сказала: – Погляди, как красиво во дворе. Думаю, здорово я придумала – устроить на лужайке зону отдыха.

– Идея изумительная, – согласилась Кэт. – О, Люс, как же я рада снова тебя видеть!

Она окунула последний кусочек тоста в чашку с кофе и постаралась не расплакаться. В последние месяцы ее почти все доводило до слез. Она словно наверстывала годы самоконтроля. Она плакала, слушая новости, плакала, увидев мертвого кролика на обочине дороги. Плакала, когда воспитательница из нового детского сада сказала, что Люк «милый и добрый мальчик».

– Я тоже рада, Кэт. А ты по Парижу совсем-совсем не скучаешь? – задумчиво спросила Люси, пережевывая тост. – Или по чему-нибудь парижскому?

– По правильным круассанам. По гелю для душа «Маленький марселец». Как-то так. – Кэт растерялась. – Не особо. То есть скучаю, наверное, но по чему-то такому, что витает в воздухе. По ощущению, когда идешь рано утром по улицам и впитываешь волшебство. Это чувствуется даже в самые плохие дни.

– Что ж, – вздохнула Люси, – надо будет как-нибудь собраться и съездить туда. Я с удовольствием погуляю по Парижу. А ты покажешь мне достопримечательности.

Люси была младше, но всегда знала, что делать, чем заняться, – с детства.

– О, было бы здорово! Не хочу, чтобы Люк забыл эту часть своей жизни. – У Кэт вдруг пересохло во рту. – Пусть помнит, что он наполовину француз, даже если больше никогда не увидит Оливье.

Кэт впервые за долгое время произнесла ненавистное имя, и ее удивило, как оно для нее полегчало. Она стала сильной.