Место для жизни

C вершины горы город был виден, как на ладони. Все подступы были сожжены, ров с водой засыпан, через реку наведены девять понтонных мостов. Лютиция смотрела на город, где среди зелени садов тут и там поднимались к небу золотистые купола. Церкви ортодоксов, граалитов, почитателей Хизра … Не было видно и следов пожаров – «Это несмотря на постоянную работу огневых катапульт, проклятье болотам!» Главная стена города была залатана в несчетном количестве мест, ее изначальное строение было невозможно определить, но стены держались, башни ремонтировались. Хуже всего, горожане умудрились восстановить Большой Храм. У Лютиции это вызвало ассоциации с Иерусалимом, Истинным Иерусалимом, и она непроизвольно застонала, прикусив нижнюю губу.

– Болотистая почва, кругом вода, совершенно невозможно сделать подкоп! – прогремел у нее над ухом незнакомый голос. Лютиция оглянулась. Голос принадлежал высокому рыцарю в серебряных латах. Рыцарь был без щита и шлема, и она не смогла определить, к какому ордену он относится.

– И сколько мы тут еще простоим? – она сочла, что это будет вполне уместный вопрос.

– О, это надолго, – захохотал рыцарь, счастливо откинув назад красивую голову, украшенную гривой золотисто-рыжих волос, – если магистр и впредь будет упрямится, то они просидят в своем Городе еще сотню лет.

– А если магистр упрямиться не будет? – Лютиции показалось, что этот вопрос был плохой.

Рыцарь посмотрел на нее как-то странно, в глубине его синих глаз Лютиция прочла испуг.

– Магистр и так согласился на многое. Чего стоят только эти союзники, клянусь копьем! – рыцарь набожно осенил себя знаком копья, – но если он примет условия Клинзора… Он будет проклят однозначно, да и все мы тоже наверняка… Если еще останемся жить.

– Что это там? – Лютиция показала рукой в сторону пыли, ловко меняя тему разговора. С юга к городу мчалась огромная конная масса.

– Федераты… Опять сожгли пару-другую деревень. А если бы в это время Город сделал вылазку?

– Ну, наши укрепления они бы не взяли, – Лютиция указала на мощные валы, окружившие город.

– Да? А как они вышли три месяца тому назад? Когда в один день погибло более пятидесяти баронов, сенешаль, три герцога! Я не говорю о рядовых рыцарях, принцесса. Ваш дядя именно тогда получил роковой удар топором.

Лютиция вспомнила все сразу и мгновенно. Она свистнула коня, прибежали оруженосцы, один из них тащил родовое знамя Зонненбергов – гора на синем поле, окруженная лучами солнца, с девизом «Мы не капитулируем никогда».

Рыжеволосый Хайнрих, которого она на романский манер называла Анри, придержал ей стремя.

– Прошу в седло, доблестный барон! – Она взгромоздилась на коня, и медленно затряслась под гору. Спуск был не длинным. Они проехали мимо саперов, монтирующих баллисты, миновали лагерь скандинавов, занятых укреплением тела гимнастическими упражнениями – метанием бревен. Воздух был наполнен задорными криками, запахом здорового мужского пота, в нем летали незримые флюиды уверенности в победе. Лютиция невольно залюбовалась стройными телами раздетых до пояса рыцарей.

– Скажите Анри, а где гарантия, что мы вообще можем взять этот город? – на скаку спросила она.

– Магистр говорит, что это неизбежно, и тут я с ним согласен, – отвечал тот, – Наши люди все время заняты совершенствованием. Мы идем по дороге непрерывного прогресса. Мы не только улучшаем оружие и механизмы. Мы совершенствуем свои тела. Еще сто лет назад в наших рядах были воины малого роста, откровенно хилые – посмотрите на старые доспехи. Теперь мы стали и выше, и сильнее.

Но не это главное. Мы совершенствуем также свой мозг. Мы постоянно учимся. Мы не только сильнее, но и умнее. Наши знания постоянно возрастают. Значит, мы и дальше будем улучшать наше оружие и технику. В конце концов, мы разделаемся с Городом.

Покидая зону ответственности западных отрядов, барон крикнул охрану. Два десятка тяжело вооруженных рыцарей образовали живой заслон вокруг молодой герцогини. Они медленно въехали на территорию союзников.

Здесь совершенно не чувствовалось англо-саксонской упорядоченности, свойственной рыцарям Запада. Большинство федератов были перманентно одурманены черным лотосом, который они постоянно жевали, и повсюду возили с собой. У себя на родине они давно уже ничего, кроме черного лотоса, и не выращивали. Говорят, что даже на этих болотистых землях кто-то из них пытался сеять его.

Как всегда, охрана не смогла оттеснить всех кочевников. Около десятка детей и женщин, одетых в немыслимо изношенное тряпье, вцепилось в ноги принцессы и барона. Они стонали, кричали, клянчили, протягивали худые черные руки. Несколько торговцев совали в руки рыцарей какие-то товары, похоже, в основном черный лотос.

– Анри, как мы выбираем противников? – герцогиня с тоской смотрела поверх беснующейся орды федератов. За палатками, траншеями и рвами, среди выжженной земли поднимались белые башни Города.

Барон взглянул ей в глаза, и улыбка исчезла с его лица.

– Не надо никого жалеть. Победим одних, разделаемся с другими. Очередность не имеет значения. Мы рождены для мирового доминирования.