Место для жизни

Старик передвинул жвачку в другой конец рта, и изумленно уставился на упрямую белую скво.

– Что тебя смешит, белая женщина? – он гордо поправил шляпу и засаленный шейный платок.

– Ничего. У меня есть то, что тебе понравится больше текилы.

– Наркотики? Это не для меня. Убирайся, пока я тебя не пристрелил!

Вождь снова пошел вперед, стараясь не упасть в заросли кактусов.

– Я не это имела в виду, – оправдывалась Чимальман, – просто у меня есть чистая вода, хороший кофе, горелка и кофеварка…

Вождь развернулся налево кругом, одновременно беря под козырек.

– Разве я не сказал сеньоре, что уже пять лет живу один, без жены? Каждую сиесту я сижу, курю, и мечтаю о маленькой чашечке крепкого, горячего, ароматного кофе! И вот уже пять лет, как я не держал в руках этого божественного напитка! Растворимая баланда, которую продают из автомата в Сан-Анхелио, конечно не в счет!

Сеньора сказала правду? Она не обманывает старого вождя? У нее и вправду есть кофе?

– Конечно, – ответила Лютиция, возвращаясь к машине, и доставая оттуда свой рюкзак.

…

Они с вождем сидели в старых скрипучих креслах, застеленных плетеными индейскими накидками с геометрическим узором, беседовали, и пили горячий и крепкий кофе, заваренный Лютицией – Чимальман. Над их головами слабый ветер лениво трепал толстое брезентовое полотнище, когда-то давно закрывавшее кузов армейского грузовика, а теперь служившее старому вождю подобием веранды. Ноги они закинули на железный бак, в котором старик, по его словам, когда-то хранил воду. Теперь бак якобы протек, и годился только как подставка для ног. С точки зрения Лютиции, бак и сейчас можно было использовать, правда не для хранения воды, а в качестве самогонного аппарата, но она вежливо умолчала об этом наблюдении.

– Хороший кофе, – старик улыбался и раскуривал длинную сигару устрашающих размеров.

– Я вижу, вождю нравится курить, – заметила Чимальман.

– Да, – отозвался вождь, с удовольствием закуривая, и выпуская под брезентовый потолок первое кольцо дыма.

– Однако, такая сигара стоит около ста баксов, – рискнула предположить Чимальман.

– Проклятые янки! Только «купи», «продай», да «сколько стоит»! – обиделся старик.

– Я не к тому. Видать вождь не только рассказывает белым про путь силы, наверное он еще и работает где ни будь?

– Забудь о работе. Сиеста – время для сна, кофе, и разговоров. О чем ты хотела меня спросить, добрая сеньора?

Лютиция поняла, что мистика пустыни растаяла, как дым, и что не сегодня она получит ответ на все свои вопросы.

– Я хотела поговорить с тобой о легендах твоего племени, о твоих богах. Помнишь ли ты, откуда твои предки пришли в этот край, где они жили раньше. Но теперь это не слишком интересует меня, – призналась Лютиция.

Вождь затянулся еще пару раз, и неожиданно для самого себя, начал рассказывать. Он говорил медленным речитативом, иногда переходя на шепот, иногда возбуждаясь, и прикладываясь к бутылке текилы. В такие моменты он вскакивал, начинал метаться вокруг бака для самогонной воды, жестикулировать, изображая в сценах события, о которых шел его рассказ. Лютиция слушала, незаметно включив портативный диктофон.

Глава 48 Рассказ старого алкоголика, индейца племени чероки, почему-то считающего себя Вождем. Подземная железная дорога в действии.

– Слушай меня, добрая сеньора, и запоминай хорошенько. Давным-давно, когда Техас еще был самостоятельным государством, когда Санта-Анна еще не стал генералом мексиканской армии, когда шестизарядные револьверы только появились на этом свете, вся земля между Мексикой и Техасом принадлежала индейцам. Индейцы жили не хорошо, не плохо, кочевали вокруг холмов в поисках сочной травы, воевали друг с другом, и иногда с белыми, и не думали менять свою жизнь и свои обычаи.

Но было среди них одно племя, которое совершило невиданное. Это было мое родное племя. Это было племя чероки. Люди племени чероки послали разведчиков в страну белых, на восход солнца, туда, где они и сами жили когда-то. И разведчики целый год кочевали по стране белых, и великие перемены увидели они на той земле. И многое поразило их, и вот что рассказывали они, сидя в вигваме великого вождя:

«Белых людей стало много-много, больше чем всех индейцев, больше, чем птиц и мышей-полевок. Белые люди изменили землю вокруг себя. Они истребили бизонов, и посадили множество разных растений, доселе невиданных в землях чероки. Белые люди построили большие дома, в которых прохладно летом, а зимой тепло. Белые люди изобрели говорящую бумагу, покрытую тысячей волшебных знаков. Белые люди посылают немые слова по проводам, на другой конец земли, до самого океана.

Дети у белых людей всегда чисто одеты, и ходят в церковь и воскресную школу. В церкви они молятся своему богу, и это прекрасно. Белые люди знают магию голосования, и они могут сотворить в своей стране Президента».