Место, которое зовется домом

– А еще из-за Руби?

– Руби вернулась в Америку, – сказал он уже гораздо спокойнее. – Это ее дочь. Не моя, но… – Он вздохнул. – Она растерялась, не знала, что делать. Она никогда не хотела быть матерью. Но ситуация была весьма сложная – она уже успела расстаться со своим американцем, когда обнаружила, что беременна, а я когда-то очень давно пообещал ей, что всегда буду рядом, всегда помогу. – Он помолчал, внимательно наблюдая за Кларой. – Она плохо переносила беременность, да и душевное состояние у нее было такое… в общем, мне становилось не по себе при мысли о том, что надо бы уехать и оставить ее; потом она легла в Лондоне в частную клинику, там родила и там же некоторое время приходила в себя. А теперь она уехала. Мы договорились, что Патриция останется в Англии со мной. Так будет лучше – и потом… – он помолчал, прикусив нижнюю губу, – хоть я и не знал, что все так получится, но я… уже ее обожаю.

Патриция Кейт Дилани крепко сжала палец Клары и медленно открыла глаза. Ее большие блестящие глаза, похожие на «мраморные шарики», были опушены густыми ресницами. Некоторое время Клара смотрела куда-то в пространство между девочкой и Айвором, который возвышался над ними в такой нелепой позе, словно не знал, куда еще ему себя приткнуть. Потом Клара встрепенулась и, наклонившись над малышкой, ласково пропела:

– Привет, детка! – Айвор слегка ожил, отодвинулся от них и даже предложил приготовить чай. А Клара продолжала беседовать с Патрицией: – Ты попала в такое особое место, где очень много разных людей, но все они будут тебя любить и заботиться о тебе. – Она помолчала. – Я буду петь тебе песенку о ночной звезде – уж как сумею, – а твой папа свяжет тебе смешную шапочку-репку…

Чайник уже вовсю свистел, и Патриция нежно ворковала, так что Клара не сумела толком разобрать, что там говорил Айвор – что-то вроде «спасибо» и «как хорошо, что ты здесь, Клара». Однако она прекрасно расслышала, какая нежность звучала в его голосе.

Когда она вернулась домой, вечеринка была в самом разгаре. Пег бросилась Кларе на шею, обвила ее талию своими худенькими ножонками, а носом уткнулась в подбородок. Питер, Мейбл, Ивлин и мисс Бриджес танцевали под песню Пегги Ли The Way You Look Tonight; Морин оживленно беседовала о кино с супругами Гаррард; младенец Хауард спал у Аниты на руках, а доктор Кардью, как всегда, суетился вокруг них. Клара судорожно сглотнула. Ей было очень трудно уйти от Айвора, однако она понимала, что сейчас ей важнее быть здесь. Ничего, время у них с Айвором еще есть. Они найдут и новую форму взаимоотношений, и новый способ сосуществования – ни в том, ни в другом Клара не сомневалась. Это, возможно, будет не совсем то, чего ей самой когда-то хотелось, но, с другой стороны, никогда ведь не бывает в точности так, как тебе этого хочется.

Ее раздумья прервал крик Джойс: «Я хочу вас всех вместе сфотографировать!»

И все сразу застонали, один лишь доктор Кардью воскликнул: «Отличная мысль! А фотографию потом можно послать миссис Адамс, верно?» Это все и решило: пришлось подчиниться, и все разместились, как того требовала Джойс. В первом ряду прямо на пол по-турецки усадили младших детей («Одерни юбочку, Пег!»), во втором ряду на колени встали дети постарше («Я не ребенок!» – ворчала Морин). В последнем ряду разместились взрослые: мисс Бриджес встала так близко к мистеру Хортону, что им вполне хватило места, предназначавшегося для одного человека, зато мисс Купер с призывной улыбкой на лице смогла принять позу, в точности как на рекламном щите. Супруги Кардью, держа на руках Хауарда, глаза которого оставались закрытыми, несмотря на царившие вокруг шум и суматоху, пристроились с одного края, а Джулиан, действуя с несколько нехарактерной для него деликатностью – «Мы ведь все не поместимся, верно?» – ухитрился вытолкнуть из кадра и себя, и Гаррардов, и Вудвордов.

– А мне куда встать? – неуверенно спросила Клара, взяла на руки Стеллу – отчасти в качестве защиты – и тут же чихнула. Проклятая кошка!

– В центр, конечно! – распорядилась Джойс.

И Клара, пробравшись между стоящими и коленопреклоненными, втиснулась на крохотное пространство за спиной Питера и Мейбл, которые, как она заметила, держались за руки. В гостиной было теплее обычного и пахло апельсиновым сквошем, печеньем и пирогами.

Джойс стояла напротив всей группы и выглядела весьма авторитетно с фотоаппаратом на шее и пропущенным между пальцами ремешком, и Клара вспомнила тот обрывок лески, который Джойс несколько месяцев назад постоянно накручивала на большой палец.

– Готовы? Скажите «чиз»! – приказала Джойс.

– Я предпочитаю говорить «чизкейк», – возразила Анита Кардью.

– А что, у нас есть сыр? – тут же громко спросила Ивлин.

– Я знаю, что сказать, – предложила Клара, неожиданно развеселившись и наслаждаясь этим. Она снова была дома. Вокруг нее снова собралась ее семья, и теперь все у них должно было сложиться хорошо. – Давайте дружно скажем: «Детский дом имени Майкла Адамса».

– Это немного длинновато, – нахмурилась Джойс, как всегда готовясь противоречить.