Место назначения неизвестно

Под предводительством добрейшего доктора Ван Хайдема гости с радостью направились в обеденный зал. Они провели два часа в самолете и еще час в поездке на машинах, поэтому были теперь очень голодны. Обед был отменным, о чем не преминул заметить лично министр.

— Мы с удовольствием пользуемся нашими скромными удобствами, — сказал Ван Хайдем. — Свежие фрукты и овощи нам доставляют по воздуху дважды в неделю, есть договоренность о поставках мяса и кур, ну и, конечно же, плоти необходимо пользоваться достижениями науки.

Обед сопровождался широким выбором марочных вин. В конце его подали кофе по-турецки. После обеда гости были приглашены на ознакомительную экскурсию. Она заняла два часа и оказалась в высшей степени всеобъемлющей. Что касается министра, то он был рад, когда она завершилась. Он был совершенно потрясен сверкающими лабораториями, бесконечными белыми, сияющими коридорами, но более всего его ошеломило невероятное количество научных подробностей, о которых он услышал.

Впрочем, интерес министра был поверхностным, в отличие от некоторых других гостей, вопросы которых были более глубокими. Определенное любопытство вызвали условия жизни сотрудников и многие другие детали. Доктор Ван Хайдем был предельно усерден в своей готовности показать гостям все, что только было можно. Лебланк и Джессоп, первый в экскурсии сопровождал министра, второй — британского консула, немного отстали от остальных, когда все вновь входили в гостиную. Джессоп достал старомодные громко тикающие часы и взглянул на них.

— Нет никаких следов, ничего, — пробормотал Лебланк.

— Ни малейшего намека.

— Mon cher, если мы пошли по ложному следу, какая это будет катастрофа! После всех тех недель, которые мы затратили на то, чтобы все это организовать! Что касается меня, то это будет концом моей карьеры.

— Еще не все закончено, — сказал Джессоп. — Наши друзья здесь, я уверен.

— Но нет никаких признаков их присутствия!

— Разве нам позволили бы заметить их? К официальным визитам тщательно готовятся и предусматривают все.

— Тогда где же мы возьмем доказательства? Говорю вам, без доказательств никто и пальцем не подумает пошевелить. Все они настроены очень скептично, абсолютно все. Министр, американец, американский посол, британский консул — все твердят, что такой человек, как Аристидес, выше всяких подозрений.

— Спокойнее, Лебланк, спокойнее. Я же сказал, что еще не все закончено.

— Вы — оптимист, друг мой, — нахмурился он. Затем отвернулся на минуту, чтобы сказать что-то облаченному в безукоризненные белые одежды круглолицему молодому человеку, являвшемуся одним из представителей entourage[57], а обернувшись назад к Джессопу, подозрительно спросил: — Чему вы улыбаетесь?

— Достижениям науки. Последней модификации счетчика Гейгера, если быть точным.

— Я не ученый.

— И я ученый не более вашего, а вот особо чувствительный детектор радиоактивности утверждает, что наши друзья здесь. Здание намеренно построено таким образом, чтобы посетитель не разобрался в его планировке. Все коридоры и комнаты настолько схожи между собой, что трудно определить, где находишься и что из себя может представлять все здание. В здании есть часть, которую мы не видели. Нам ее просто не показали.

— И вы сделали вывод, что она здесь есть, исходя из признаков радиоактивности?

— Именно.

— Все те же жемчужины мадам?

— Да. Вы, конечно, можете сказать, что мы играем в кошки-мышки. Но знаки, оставленные здесь, не могут быть столь явными и заметными, как бусинки жемчужного ожерелья или рука, нарисованная фосфоресцирующими красками. Их нельзя увидеть, но их можно обнаружить… нашим радиоактивным детектором.

— Но, mon Dieu[58], Джессоп, достаточно ли этого?!

— Чего я боюсь, так это… — он замолчал.

Лебланк закончил предложение за него:

— Вы хотите сказать, что эти люди просто не захотят нам поверить? Они не хотели с самого начала. Да, так оно и есть. Даже ваш британский консул — сама осторожность. Ваше правительство в Англии многим обязано Аристидесу.

— Мы не будем полагаться на правительства, — возразил Джессоп. — У правительств и дипломатов всегда связаны руки. И мы были вынуждены взять их сюда, потому что только они имеют хоть какие-то полномочия. Ну а поскольку речь о вере и надежде, то я надеюсь на кое-что другое.

— И на что же именно вы возлагаете свои надежды, друг мой?

Серьезное лицо Джессопа внезапно осветилось улыбкой.

— Здесь присутствует пресса, — сказал он. — У журналистов нюх на сенсации. Они не позволят замять это дело. Они всегда готовы поверить во что угодно, чему даже и близко нельзя верить. И еще один человек, на которого я очень надеюсь, — добавил он, — тот глухой старичок.

— Кого вы имеете в виду? Того, из которого труха сыплется?

— Да, он глухой, немощный и полуслепой. Но он заинтересован в правде. Это бывший председатель Высокого Королевского суда, и пусть он глухой, слепой и ноги у него трясутся, его ум остался таким же проницательным, каким был и раньше.