Место назначения неизвестно

— Мадам и представления не имеет о тех трудностях, с которыми мне пришлось столкнуться этим утром, — пожаловался он. — Enfin[2], они неблагоразумны, мсье путешественники! Это не я нагнал туман! Конечно, он причинил неудобства. Но нужно же обладать и чувством юмора! Я всегда это говорю, когда, как ни прискорбно, приходится менять планы! Après tout[3], мадам, задержка на час, два или даже три, стоит ли обращать на нее внимание? Разве имеет значение, на каком самолете прилететь в Касабланку?

Однако в данный конкретный день это имело гораздо большее значение, чем мог предположить маленький француз. Стоило Хилари наконец завершить полет и ступить на раскаленную солнцем бетонную взлетную полосу, как носильщик, следовавший за ней со своей доверху нагруженной багажом тележкой, заявил:

— Вам сказочно повезло, мадам, что вас не оказалось на предыдущем самолете, который выполняет регулярные рейсы в Касабланку!

Хилари спросила:

— Что случилось?

Носильщик нерешительно посмотрел по сторонам, но решил, что в любом случае новость недолго останется тайной, и, заговорщически понизив голос, наклонился к ее уху.

— Mauvaise affaire![4] — пробормотал он. — Он разбился… При посадке. Летчик и штурман погибли, большинство пассажиров — тоже. Четверо или пятеро остались в живых, и их отвезли в больницу. Некоторые из них ранены очень тяжело.

Первой реакцией Хилари было что-то, похожее на ослепляющую злость. В голове сами собой возникли мысли: «Почему меня не было в этом самолете? Если бы я была там, все уже было бы кончено — я уже была бы мертва и меня бы ничего не касалось. Никаких болей в сердце, никаких страданий. Люди в том самолете хотели жить. А я… мне все равно… Почему это была не я?»

Она прошла таможню, подвергнувшись небрежному досмотру, и, забрав багаж, поехала в гостиницу. Стоял яркий восхитительный день, солнце только начало клониться к закату. Чистый воздух и золотой свет — все было таким, как представлялось в воображении. Наконец она здесь! Позади остался туман, холод и мрачность Лондона, позади страдания, колебания и несчастья. Здесь ключом била жизнь, яркие краски и солнечный свет.

Она прошла через спальню и, распахнув ставни, выглянула на улицу. Да, все было именно таким, как она представляла. Хилари медленно отвернулась от окна и присела на край кровати. Спаслась; спаслась! Это постоянно звучало у нее в голове с тех самых пор, как она покинула Англию. И теперь она поняла с ужасающей, ошеломляющей ясностью, что спасения просто не существовало!

Все здесь оставалось точно таким, каким было и в Лондоне. Сама она, Хилари Крейвен, осталась та же. Это от Хилари Крейвен пыталась она спастись, а Хилари Крейвен в Марокко была точно такой, как Хилари Крейвен в Лондоне. Очень тихо она сказала себе:

— Какая я была дура… какая же дура! Почему мне взбрело в голову, что я буду чувствовать себя по-другому, если только улечу из Англии?!

Могила Бренды, маленький трогательный холмик, осталась в Англии, и Найджел скоро женится на своей новой подруге тоже в Англии. Почему Хилари решила, что здесь все боли утихнут? Желанные мечты, и только! Что ж, теперь миражи позади. Она снова взглянула в лицо действительности. И увидела, что в состоянии вынести, что — нет. Все можно вытерпеть, пока есть причины и цели, требующие терпения. Она пережила собственную долгую болезнь, пережила измену Найджела и всю ту жестокость и безжалостность, которой измена сопровождалась. Хилари пережила все, потому что у нее была Бренда. Потом началась долгая, медленная и безнадежная борьба за жизнь девочки, и она была проиграна. Теперь у Хилари не осталось никого, ради кого стоило бы жить. И нужно было совершить путешествие в Марокко, чтобы самой убедиться в этом. В Лондоне у нее было странное, необычное чувство, что стоит ей только уехать куда-нибудь, как забудется все, что было раньше, и начнется жизнь сначала. Она преднамеренно предприняла свою поездку в такое место, которое не имело никакого отношения к ее прошлому. Место, совершенно ей незнакомое, но обладающее всеми теми качествами, которые она так любила: обилием солнца, чистым воздухом и необычностью новых лиц и пейзажа. Здесь, мечтала она, все будет по-другому. Но ничего не изменилось. Многое осталось тем же. Факты были совершенно просты и неизбежны. У нее, Хилари Крейвен, больше не было желания продолжать жить.

Если бы не вмешался туман, если бы она летела на самолете, на который у нее был зарезервирован билет, тогда к этому времени все проблемы уже были бы решены. Она могла бы лежать сейчас в каком-нибудь французском морге с разбитым и изуродованным телом, но дух ее был бы умиротворен и избавлен от страданий.

Ладно, Хилари сама сможет достичь того же результата, правда, для этого придется приложить кое-какие усилия.

Все было бы так просто, если бы у нее было с собой снотворное. Она вспомнила, как просила его у доктора Грея, который с довольно странным выражением лица ответил ей:

— Значительно лучше научиться засыпать естественным образом. Сначала будет сложно, но потом получится.