Место, названное зимой

В результате начало получаться нечто, очень мало похожее на дом и очень сильно напоминающее дровяной склад, на котором только что произошёл взрыв. Изначальное желание делать всё постепенно и аккуратно ушло уже к концу дня, когда он совершенно выбился из сил. Глядя на результат своих трудов в тусклом вечернем свете, он думал, что надо бы остановиться и подогреть себе немного неаппетитного рагу, когда услышал смех и увидел, что Слэймейкеры бегут к нему по дороге, оставив в стороне повозку. В тот день они на поезде поехали в Баттлфорд и хотели взять его с собой, но его не оказалось дома: он, судя по всему, как раз загружал очередную партию стройматериалов.

Петра заставила его поесть сыра с настоящим дрожжевым хлебом – одна из бо´льших радостей путешествия! – и начала было отчитывать, что он взялся за такое серьёзное дело в одиночку, но тут вмешался Пол.

– А может, Гарри справится и сам, – сказал он. – Уверен, он способный.

– Совсем я не способный, – жизнерадостно ответил Гарри, но потом добавил, что не хочет их беспокоить новыми просьбами о помощи.

– Чепуха, – возмутилась Петра. – Когда-нибудь ты сможешь отплатить нам добром, вот увидишь.

Он признался, что без особого успеха пытался найти наёмных рабочих, и сказал, что по крайней мере следует заплатить Полу за потраченное время, как заплатил бы он этим рабочим, но и здесь его быстро переубедили.

– Мне понадобится твоя помощь, когда придёт время убирать урожай, – заверил его Пол. – Обещаю, не дам тебе ни боба!

Прежде чем они приступили, он показал Гарри мешочек, приколоченный к задней стороне двери, в котором лежала инструкция по сборке.

– Почитаешь на досуге, – сказал он. – Ради бога, храни её у себя в уборной или ещё в каком-нибудь сухом месте, куда мыши не доберутся. Я потерял страницу, и пришлось импровизировать.

На следующее утро он принёс в холщовом мешке инструменты, сложенную лестницу и упакованный обед. С этим мешком он приходил каждое утро, даже по воскресеньям, пока стены не были сложены, окна вставлены, а двери повешены. Он помог Гарри раскатать и приколотить рубероид, но оставил ему разбираться с задачами, с какими он мог справиться самостоятельно: прибивать половицы, класть кровлю, устанавливать водосточные трубы.

Разговоры, которые они вели за работой, касались только самого процесса – установки и закрепления деревянного каркаса дома, возведения и подгонки стен, а также шпунтовых перемычек, – но между тем характер Пола стал понемногу открываться Гарри. Он высоко ценил грубоватые комментарии своего помощника, его сухие подшучивания над транжирством Гарри, мягкий взгляд и доброту улыбки, из-за которых густая, как у первых поселенцев, борода казалась частью карнавального костюма.

Человек более опытный смог бы, пожалуй, защититься от этого, но Гарри был неопытен. Поэтому он поддался обаянию, и, ещё сам не понимая толком, что с ним происходит, заметил, как начал искать общества Пола в том смысле, в каком Пол явно не захотел бы, и находить причины, чтобы задержать его подле себя подольше.

Однажды утро выдалось особенно холодным, и Пол пришёл в толстой фланелевой куртке, которую вскоре скинул, разогревшись за работой. В конце дня собирая его вещи, Гарри нашёл куртку и забрал в свою палатку вместе с инструментами, чтобы уберечь от росы. Лёжа на походной кровати после неизменного ужина и собираясь немного почитать перед сном, он уловил лёгкий запах, запах мускатного ореха и древесного дыма, запах Пола, и, не успев осознать, что делает, прижал к себе куртку, как никогда не смог бы прижать её владельца, и зарылся лицом в поношенную ткань.

Это было невыносимо глупо: школьная влюблённость, немыслимая для взрослого мужчины, угрожавшая разрушить дружбу с двумя единственно близкими ему людьми. Проснувшись и обнаружив куртку у себя на подушке, он быстро оделся, вымылся и выбрился под обжигающе холодной водой, будто это прибавило бы ему, размякшему, здравого смысла, и, пока вскипал чайник, отнёс чужую вещь обратно в недостроенный дом. Целый день он пытался и не мог найти недостатки в своём соседе, тщетно вглядываясь в него в попытке разглядеть хотя бы маленькую непривлекательную деталь, которая ещё могла бы его спасти.