Место под названием «Свобода»

– Одна жизнь спасена, другая жизнь утрачена, – философски заметила она.

Мак больше не мог сдерживаться. Он закрыл лицо ладонями и горько заплакал.

Глава двадцать пятая

День высылки наступил очень скоро.

Однажды утром без всякого предварительного предупреждения всех заключенных, приговоренных к отправке на чужбину, оповестили, что им следует взять принадлежавшие им личные вещи и спуститься в тюремный двор.

У Мака вещей почти не было. Помимо одежды, которую он носил, ему принадлежал экземпляр «Робинзона Крузо», сломанный железный ошейник, захваченный из Хьюка, и отделанный мехом плащ – подарок Лиззи.

Во дворе местный кузнец сковал их попарно кандалами на ногах. Маку оковы показались особенно унизительными. Ощущение холодного металла на лодыжках привело его к полному упадку духом. Он боролся за свободу и потерпел поражение. Его снова держали на цепи, как животное. У него даже промелькнула сумасшедшая надежда, что корабль пойдет ко дну, и он утонет в океанской пучине.

Мужчин и женщин не дозволялось ставить в одну пару. Маку достался вонючий старый пьяница по кличке Полоумный Барни. Кора сумела очаровать кузнеца, и ее сковали вместе с Пег.

– Боюсь, Каспар не знает, что нас отправляют именно сегодня, – с беспокойством сказал Мак. – Они наверняка не обязаны никого оповещать.

Он осмотрел ряды заключенных. По его прикидкам, их набралось более сотни. Примерно четверть составляли женщины. Некоторым разрешили взять с собой детей, если им уже исполнилось девять лет. А среди мужчин Мак с удивлением узнал Сидни Леннокса.

Впрочем, крах Леннокса не так давно наделал немало шума. После того как он дал показания против малышки Пег, ему больше никто не доверял. Воры, прежде сбывавшие краденое через таверну «Солнце», нашли других барыг. И хотя забастовка разгрузчиков угля прекратилась и люди вернулись к обычному труду, ни один не желал работать на Леннокса ни за какие деньги. Он попытался шантажом заставить женщину по кличке Дешевка Гвен воровать для него, но она вместе с двумя подругами сообщила в полицию о том, что Сидни скупает краденое, и он неотвратимо попал под суд, где был признан виновным. Вмешательство Джеймиссонов спасло его от виселицы, но не от высылки из страны.

Огромные деревянные ворота тюрьмы широко распахнулись. Снаружи ждал взвод из восьми солдат, выделенных в качестве конвоя. Тюремщик с силой толкнул в спины мужчин, составлявших первую пару во главе колонны, и они все медленно вышли на достаточно оживленную улицу города.

– Мы не так уж далеко от Флит-стрит, – заметил Мак. – У Каспара есть шанс узнать о высылке.

– Какая тебе разница? Не все ли равно? – равнодушно спросила Кора.

– Он мог бы дать взятку капитану судна, чтобы к нам относились лучше, чем к остальным.

Мак успел кое-что узнать о том, как происходит пересечение Атлантики, расспросив других заключенных, охранников и посетителей Ньюгейтской тюрьмы. И больше всего пугал факт, который никто не брался отрицать, что во время плавания умирало очень много людей. Кем бы ни были «пассажиры»: рабами, преступниками, приговоренными к высылке или некредитоспособными должниками, – условия для всех, кто путешествовал под палубой, оставались одинаково смертельно нездоровыми. Владельцев кораблей интересовали только деньги, и они набивали в трюмы как можно больше народа. Зато капитаны зарабатывали не слишком много, и заключенный, у которого водились наличные для подкупа, мог даже получить для себя целую каюту.

Жители Лондона останавливались, бросали на время свои занятия, чтобы поглазеть, как колонна ссыльных вершит свой последний, позорный путь через самое сердце города. У некоторых находились слова сочувствия, другие насмехались и дразнили несчастных, а попадались и те, кто принимался швырять в колонну камни и разного рода мусор. Мак попросил одну дружелюбно настроенную с виду женщину передать сообщение Каспару Гордонсону, но она отказалась. Он сделал еще одну попытку, потом третью, но все безрезультатно.

Кандалы значительно замедляли движение, и им потребовалось более часа, чтобы шаркающими шагами добраться до берега реки. По Темзе непрерывно сновали суда, баржи, паромы и шлюпки, поскольку все забастовки моряков тоже удалось подавить с помощью армии. Стояло теплое весеннее утро. Даже в мутных водах основной водной артерии столицы отражались солнечные лучи. У набережной уже ждала большая лодка, готовая доставить заключенных на корабль, стоявший на якоре посреди русла. Даже издали Маку удалось прочитать его название: «Бутон розы».

– Эта посудина принадлежит Джеймиссону? – спросила Кора.

– Насколько я знаю, он владеет большинством судов, на которых перевозят ссыльных.

Переступив с грязной мостовой набережной через борт лодки, Мак вдруг осознал, что только что в последний раз стоял на британской земле, куда мог вернуться только через много лет или не вернуться вообще. Им владели смешанные чувства. Страх и тревога, но одновременно и беспечная отвага, волнение при мысли о том, что его ожидает другая страна и совершенно иная жизнь.