Место под названием «Свобода»

Употребленное светской с виду леди грубое ругательство поразило не только троих окружавших ее мужчин. Многие из стоявших поблизости с изумлением посмотрели на нее. Но ей не было никакого дела до чужой реакции на свои слова. – Вы спланировали этот бунт, чтобы заманить Макэша в ловушку. И я не собираюсь спокойно оставаться в стороне и наблюдать, как вы обрекаете его на виселицу.

Сэр Джордж густо покраснел.

– Не забывай, что ты моя сноха и…

– Заткнитесь, Джордж, – перебила его она. – Я не позволю собой манипулировать и не поддамся на ваши угрозы.

Его как громом поразило. Еще никто и никогда не смел приказывать ему заткнуться.

Пришлось попытаться взять ее в оборот Джею.

– Ты не можешь пойти против собственного мужа, – сердито заявил он. – Это прямое нарушение супружеской лояльности!

– Лояльности? – презрительно повторила она. – Не тебе преподавать мне уроки лояльности. Не ты ли клялся мне, что вы не станете добывать уголь на моих землях? А потом тут же приступили к делу и построили шахту! Ты предал меня уже в день нашей свадьбы!

Ее собеседники затихли, и какое-то время Лиззи могла слышать, как за стеной очень громким голосом дает показания свидетель по очередному разбирательству.

– В таком случае ты все знаешь и о несчастном случае, надо полагать, – сказал Джей.

Она глубоко вдохнула.

– Мне будет лучше сразу заявить вам, что отныне мы с Джеем станем жить отдельно друг от друга. Наш брак останется лишь оформленной на бумаге формальностью. Я вернусь к себе домой в Шотландию, и чтобы ноги никого из Джеймиссонов на моей земле больше не было! Вы там теперь нежеланные гости. А что касается моего выступления в защиту Макэша, я не позволю вам повесить своего друга. И на этом вы оба можете поцеловать меня в задницу!

Сэр Джордж все еще пребывал в состоянии глубочайшего потрясения, чтобы вымолвить хоть слово. Многие годы никто не разговаривал с ним в таком тоне. Он полностью побагровел, глаза буквально вылезли из орбит, рот открывался, но не издавал ни звука.

Каспар Гордонсон обратился к Джею:

– Могу я внести свое предложение в качестве частичного выхода из создавшегося положения?

Джей окинул его исполненным враждебности взглядом, но все же согласился:

– Да, вносите свое предложение, если в нем есть хоть какой-то толк.

– Мы могли бы уговорить миссис Джеймиссон не давать показаний, но на одном непременном условии.

– На каком же?

– Вы сами, Джей, выступите с прошением о сохранении Маку жизни.

– Совершенно исключено, – отрезал Джей.

Но Гордонсон невозмутимо продолжал:

– Оно станет не менее эффективным, чем выступление в суде вашей жены, но избавит семью от крайне неловкой ситуации, когда законная супруга дает показания против собственного мужа в ходе публичного судебного процесса. – В его глазах блеснули лукавые искры. – Вы же будете выглядеть человеком не только благородным, но и великодушным. Припомните, что Мак много лет на славу проработал забойщиком в шахте Джеймиссонов, и по этой причине семья желает для него снисхождения.

Сердце Лиззи исполнилось новой надежды. Прошение, исходящее от Джея, то есть офицера, непосредственно подавившего бунт, стало бы значительно более действенным, чем ее собственное.

Она легко читала сомнение и колебание в выражении лица Джея, который погрузился в задумчивость, взвешивая все за и против, оценивая возможные последствия каждого из вариантов. После долгой паузы он выдавил из себя:

– Наверное, мне все же придется пойти на это.

Но Лиззи не успела еще даже обрадоваться его решению, как вмешался сэр Джордж:

– Есть и другое условие, на котором, как я уверен, будет настаивать Джей.

У Лиззи возникло дурное предчувствие. Она заранее знала, что ей сейчас навяжут.

Сэр Джордж в упор посмотрел на нее.

– Ты должна забыть нагороженную тобой чепуху по поводу жизни порознь. Ты останешься истинной спутницей жизни моего сына, его женой во всех отношениях.

– Нет! – воскликнула она. – Он предал меня! Как я смогу теперь доверять ему? Я не согласна.

– Что ж, значит, Джей не вступится за Макэша, спасая его от виселицы.

Гордонсон счел нужным снова обратиться к Лиззи:

– Должен заметить, что прошение, исходящее от Джея, будет намного более эффективным вашего, поскольку он сам и является обвинителем.

Лиззи пришла в полное замешательство. Это было до крайности несправедливо принуждать ее делать выбор между жизнью Мака и своей собственной. Как она могла принять решение по столь сложному вопросу? Ее словно разрывали на части, тянули в противоположные стороны, причиняя невыносимую боль.

Все они сейчас пристально смотрели на нее: Джей, сэр Джордж, Гордонсон, ее мать и Йорк. Она знала, что должна уступить, но нечто, таившееся в глубине ее души, не позволяло принять их условие.

– Нет, – упрямо ответила она. – Я не променяю свою жизнь на жизнь Мака. Никакого торга здесь быть не может.

– Прошу вас, подумайте над этим как следует, – попросил Гордонсон.

Но затем неожиданно самый веский аргумент выдвинула матушка Лиззи:

– Тебе придется остаться его женой.