Место под солнцем

– Ну и ладно, – сказала я.

– …Представляешь, мы сняли жилье всего за пять тысяч! – поделилась радостью я с дочкой по телефону.

– За ско-о-лько? – удивилась она из Америки.

– И холодильник, и телевизор, и кондиционер, и горячая вода…

Горячая вода для сибиряка – это особая, некаждодневная ценность.

– Даже горячая вода есть? – восхитилась Инна. – Правда?

Горячая вода есть, чистая правда. Другое дело, что она была всегда только горячей… Видимо, сборники дождевой воды стояли в железных бочках, и вода в них сама по себе нагревалась на солнце, и… Приходишь с улицы, пот ручьем, с ног валишься, бросаешься в душ, открываешь воду… и на тебя льется кипяток!.. Причем какого-то желтого цвета – видимо, трубы были старые и ржавые.

– Ничего страшного, – сказали мы сами себе. – Все равно она экологически чистая. А к вечеру остынет, и можно будет нормально помыться под прохладной водой.

Колючая проволока

Нам очень нравится наш новый домик – просторный, уютный, очень толково меблированный старой, но добротной мебелью. Как во всех тайских домах, в доме две двери, которые нужно держать открытыми настежь, для сквозняка.

С одной стороны виднеется пышное манговое дерево, – с него ежедневно падают поспевшие желтые плоды. А с другой стороны обширный пустырь, от которого наш ресорт отгорожен забором с колючей проволокой в пять рядов.

Я бы даже не обратила на это никакого внимания, но Саша…

Дело в том, что он родился и вырос в «почтовом ящике» (не скажу названия – это военная тайна). Из окна его дома виделся шикарный речной пейзаж, но всю сознательную жизнь он смотрел на реку сквозь колючую проволоку.

– Да что же это такое: вроде уехал на край света, – и тут «колючая проволока»! Наверное, я ее себе материализовал.

– А ты подумай о чем-нибудь хорошем! Что ты любишь?

– Как ни странно, играть на фортепиано.

***

– …Оля, скорее иди сюда! – позвал он меня к задней звери.

Саша указал мне на змею, которая ползла по колючей проволоке. Маленькая зеленая змейка, пальмовая гадюка, плавно скользила по проволоке между шипов, то и дело переползая на разные уровни.

И тут Сашу осенило:

– Я понял – это никакая не колючая проволока: это нотный стан! Вон пять линеек! Я материализовал себе нотный стан. Надо будет развесить по нему ноты.

Кажется, жизнь налаживается.

Клавиши

Нежданно-негаданно Хосе привез нам электрическую клавиатуру.

– Олга, даю тебе ровно десять дней на восстановление формы, после этого я веду тебя в отель – устраивать на работу.

– …Но где он в этих тропиках нашел отель с фортепиано? – удивился Саша, когда Хосе уехал.

– Сама не знаю, но он поди знает, что делает.

Не на шутку разволновавшись, я бросилась заниматься. Для начала вспомнив все, что играла без нот, я составила список всех песен и мелодий, которые раньше умела подбирать. По бумажке я попыталась выстроить попурри из попсы всех времен и народов.

Вначале шло туговато, потом былая лихость мало-помалу возвратилась, Я снова могла пальцами реализовать все, что звучало в голове.

Накачав из интернета, я распечатала у хорватов ноты репертуара примерно «В рабочий полдень», – «Лунную сонату», «К Элизе» Бетховена, в также Вальс Шопена, Арию Баха, «Грезу» Шумана – и села учить, как в музыкальной школе.

При встречах Хосе вместо приветствия показывал мне веер из количества пальцев, соответствующего числу оставшихся дней.

У меня холодело в груди. Одно дело – наигрывать дома, другое – исполнить перед работодателем… Я болела, как в детстве перед академическим концертом.

– Сколько песен ты играешь? – строго спрашивал Хосе. – У тебя должно быть примерно сорок!

– У меня примерно семьдесят, – подсчитала я.

– Синатра есть? – спросила Мария.

– Будет! – и мы с Сашей мигом скачали песни Синатры, а уже подобрать – дело нехитрое.

Когда осталось дня два из десяти, Хосе объявил, что вначале я должна устроить презентацию для гостей, и это будет моим испытанием.

Я перестала спать. Саша освободил меня от приготовления обедов. Играя все свободное время, я думала: может, я не люблю музыку?

Наконец, в назначенный день пожаловали гости. Я подала красиво нарезанные арбуз и ананас, чилийцы и хорваты расселись в нашей крохотной гостиной. Наконец Хосе громко объявил:

– Выступает…

– Не надо, Хосе! – испугалась я. – Вы разговаривайте, кушайте арбуз, а я тихонько поиграю. Чтобы все было, как в настоящем кафе…

И я заиграла Серенаду лунного света. Я услышала, что Тома ее узнал, назвал, обрадовался. Перешла на песни «Битлз», потом нон-стопом – на мелодии из «Истории любви», «Крестного отца», «Шербургских зонтиков», потом сыграла «Подмосковные вечера». Вспомнила и про «Полет кондора».

– О, это наша песня, – обрадовалась Мария.

Короче, после первых получаса я расслабилась, даже начала получать удовольствие…

Когда зазвучали аплодисменты, я шутливо раскланялась. Саня, как фокусник, вдруг откуда-то извлекла венок из фиолетовых орхидей и надела мне на шею. Фу, слава Богу, кажется, им понравилось!

Этой ночью я спала спокойно.

***

Прошла неделя, две, три. Я все ждала, когда Хосе позвонит мне насчет отеля, как договаривались. Но никто не звонил.