Место преступления

— Я разве такое говорила? — удивилась Розалия. — А, ну да, забыла сказать: сегодня я встречаюсь с заказчиком. Собственно, тебя это не касается. Для пользы дела ты не должен участвовать в переговорах.

— Ошибаешься, Розалечка, и еще как ошибаешься, — уверенно заявил я. — Во-первых, я бы хотел собственными ушами услышать, что этот тип имеет нам сказать, а во-вторых, намерен задать ему несколько метких и умных вопросов — в этом я как раз очень силен. Когда мы встречаемся с заказчиком?

Если честно, мне это было по барабану, просто захотелось выпендриться. Я редко имею дело с такими девицами. Я вообще почти ни с кем никаких дел не имею.

Розалия помедлила, но в конце концов нехотя сообщила:

— В семнадцать ноль-ноль, раз уже тебе непременно это нужно. Можем встретиться на пару минут раньше на углу Тарговой и Зомбковской[14]. Но если решу, что ты выглядишь непрофессионально, никуда со мной не пойдешь, ясно? А теперь — до свидания.

— До вечера, — миролюбиво сказал я, вспомнив ее ножки, запечатлевшиеся на негативах моей памяти. Что касается нашей странноватой беседы, из нее я понял одно: Розалия придает слишком большое значение категориям «порядок» и «хаос», а это свойственно человеку, который взбирается в гору опасными тропами социального роста, предпочитая не оглядываться.

Глава 2. Племянник старого коммуняки

На углу Тарговой и Зомбковской я появился ровно без пяти пять. На мне был облегающий полиэстровый костюм (подарок тетки Дзержищав на ее несостоявшиеся похороны) и зеленый галстук, купленный в магазине «Самый Шик. Одежда из Западной Европы на вес» всего за пятьдесят грошей. Наряд дополняли уже упомянутые мной сандалии.

Может показаться странным, что, потратив столько сил и изобретательности ради своего внешнего вида, я стал похож то ли на среднего госслужащего, то ли на подопечного соцзащиты, но мне хотелось выглядеть скромно, не огорчая Розалию своим мачизмом. Мое мнение о ней уже несколько изменилось: хоть я и не разделял ее энтузиазма и жажды деятельности, но мог ее понять. Дядины бесплодные попытки удержать на плаву в бурных водах мелкого бизнеса агентство «А. А. Ковальский и детективы» привели бы в отчаяние и не столь энергичную особу.

Пытливый читатель (а в таких никогда нет недостатка) тотчас же поинтересуется, кто такой А. А. Ковальский и почему он нас опекает. Некогда я свято верил, что этот человек существует в действительности, что он мозг нашей фирмы и его провиденциальное вмешательство не требует физического присутствия. Но постепенно самоуправство дяди и множество его полукриминальных-полупровальных начинаний, которые навлекли на нас неприятности, материализовавшиеся в неоднократном нанесении побоев и трех попытках поджога, сформировали у меня убеждение, что А. А. Ковальский не реальный человек, а всего лишь ширма, которая позволяет дяде скрывать свое истинное имя от людей, уже успевших с ним познакомиться, и заодно дает нам преимущество по части алфавитного порядка в перечне детективных агентств, поскольку ни на какое иное рассчитывать не приходилось.

Но вернемся на Зомбковскую. Эстетические требования Розалии оказались завышенными. Подойдя ко мне, она заявила резко и безжалостно:

— Побрился. Больше ничего позитивного о тебе сказать нельзя.

Сама Розалия облачилась в профессиональную секретарскую форму, демонстрирующую длинные ноги на высоких каблуках. Только сейчас я и впрямь убедился, что она — та, за кого себя выдавала. Мы вошли в провонявшую мочой подворотню, откуда Розалия провела меня в еще более вонючий подъезд. Мы вскарабкались на четвертый этаж — Розалия впереди, я за ней, не спуская глаз с ее неправдоподобно стройных голеней. Путешествие было приятным, но коротким. Завершилось оно у двери с табличкой «Хенрик Щупачидло». Розалия нажала кнопку звонка, и минуту спустя мы уже были в квартире.

Прихожая оказалась темной, низкой и довольно затхлой, отчего я сразу почувствовал себя как дома. Я тактично снял сандалии и босиком последовал за Розалией и человеком, который нас впустил. Это был мужчина лет шестидесяти, худощавый, среднего роста, без особых примет, если не считать высокомерной гримасы, застывшей на гладко выбритом лице. В общем и целом выглядел он прилично и не смердел, не в пример дому, в котором обитал. Мы вошли в большую комнату, уставленную старой мебелью, а также бюстами и творениями отцов и дедов марксизма, и здесь состоялось знакомство.

— Робаль Сякий, — представился я. — А вы, наверное, Хенрик Щупачидло? — Я хотел блеснуть проницательностью, но… не вышло.

— Хенрик Щупачидло скончался. Я Лонгин Пальмистер, — ответил мужчина.

— Нам следует заняться останками пана Щупачидло? — спросил я. — Это существенно повысит стоимость услуги, хотя и не составит для нас особого труда. Мы выполняем самые оригинальные требования клиентов в соответствии с девизом фирмы: «Тысяча услуг, никаких вопросов».