Место преступления

— Потому что не полагается на его мнение — и правильно делает. Славомир Гарцовник сшибает бабки, отравляя женские умы миазмами великой любви. Он годами пытается убить в Халине амбиции, его интересует лишь коммерческий успех. Он не поймет, что имеет дело с хорошей книгой, если не прочитает об этом в своей любимой газете. Однако если пронюхает, что я заинтересовался Халининой книгой, и смекнет, что на ней можно заработать, наверняка тут же предложит ей лучшие условия. Я уже упоминал, что у моего издательства имеются определенные проблемы?

— А как же, — поспешно ответил я, чтобы пан Пальмистер избавил нас от повторной иеремиады.

Пальмистер скорбно покачал головой.

— При надлежащей рекламе книга Халины принесет нам недурную прибыль — разумеется, если я скрою от нее количество проданных экземпляров. Короче говоря, я вынужден действовать крайне осмотрительно, ставя на первое место собственные интересы. Сюда я приехал, чтобы сделать моей дорогой подруге довольно привлекательное предложение. Позвонил ей сегодня утром и сказал, что от присланного фрагмента я, честно говоря, не в восторге, но, памятуя нашу многолетнюю дружбу, готов прочесть всю книгу целиком и даже ее опубликовать. Понимаете?

— Типа да, — неопределенно ответил я.

— Я рад. А теперь — внимание. Прежде чем предлагать Халине что-либо конкретное, я должен получить информацию. Во-первых, мне необходимо знать, показывала ли Халина свою книжку Гарцовнику и не догадался ли каким-то чудом этот придурок, что материал тянет на бестселлер. Человек разумный ведет себя согласно логическим схемам, но придурок, дорогие мои, существо непредсказуемое, а потому опасное. Итак, юноша, я хотел бы, чтобы ты сегодня же выведал у Халины, знает ли Гарцовник про книгу и не собирается ли ее издавать. Если да, я буду вынужден предпринять определенные шаги, чтобы этому помешать. Ясно я выражаюсь?

— Яснее не бывает, — заверил я. — Меня интересует только одно: каким образом я должен вытянуть из пани Ментиросо то, что вам нужно? Хотите, чтобы я ее похитил и силой склонил к сотрудничеству?

— Для начала попробуем мирные методы. Прикинься журналистом или поклонником ее творчества и договорись о встрече. Халина тщеславна, она наверняка согласится, особенно если ты пригласишь ее на ужин. Халина, откровенно говоря, нарциссист, прагматик и макиавеллист, но если ты проявишь дьявольскую ловкость, то, очень надеюсь, вызовешь ее на откровенность. Люди, не доверяющие самым близким, охотно раскрываются перед чужими.

Выслушав эту краткую лекцию о природе Халины в частности и женщин вообще, я надолго задумался. Не стану скрывать, речи Пальмистера меня встревожили. Наконец я выразил свое мнение простыми и скромными словами:

— Не хочу ставить под сомнение свои коммуникативные способности, однако лично я предпочитаю задания, требующие физической ловкости. В связи с этим позволю себе заметить, что для данной миссии лучше подойдет Розалия.

— Розалия, увы, не подойдет по самой простой причине: Халина Ментиросо женщинами не интересуется. Ты же, будучи мужчиной, можешь показаться ей привлекательным — по телефону, разумеется. А когда она тебя увидит, бежать будет уже поздно.

Пальмистер вручил мне листок с номером телефона и указал на старый аппарат, стоявший в углу под толстым слоем пыли, которую я поначалу принял за шаль из тончайшей пряжи. Я вытер трубку полой пиджака и набрал номер, нарушив покой множества неизвестных мне насекомых, целые колонии которых располагались под цифрами «шесть», «восемь» и «ноль».

— Слушаю! — с яростью отозвалась женщина на том конце провода.

— Говорит Блажей Попидреску, — представился я низким, бархатным, глубоким и чувственным голосом. — Могу ли я поговорить с госпожой Ментиросо?

— Я у телефона.

— Я переводчик из Румынии, представляю издательство «Абракоптуль». Хотел бы с вами встретиться по поводу перевода нескольких романов. К сожалению, обстоятельства сложились так, что завтра утром я должен вернуться на родину. Не могли бы мы увидеться сегодня вечером в отеле «Бристоль»? Приглашаю вас на ужин.

— Ужин? Ну что ж… вы меня немножко застигли врасплох, но, к счастью, я сегодня еще ничего не ела. — Голос сделался сладким и тягучим, как патока. — Встретимся через час?

— Яволь! — отозвался я и повесил трубку.

Пальмистер одобрительно на меня посмотрел:

— Уважаю, Робаль! Врешь отменно, причем сходу. Видно, что ты на своем месте. Ну ладно, не будем больше об этом. У нас есть еще немного времени, чтобы поработать над твоей внешностью и ознакомиться с бездарной литературой. Для начала ты должен переодеться. Прошу за мной, дорогие друзья.