Место, роль и значение религий в современном мире

В силу отсутствия эпоса и драмы в древнем Китае и возникновения конфуцианства древнекитайские верования и мифология не получили более или менее полного отражения в словесных искусствах, в отличие от других видов искусств (живопись, музыка и т. д.). Видимо, неслучайно китайцы довольно рано стали переходить от различного рода мифологических учений к учениям рационалистическим, каким и явилось конфуцианство, ибо сам Конфуций, по существу, отказался от мифологических сказаний (о хаосе, потопе, богах и т. д.), поскольку стремился все явления объяснить разумно, рационалистически. Известно, что конфуцианство, даосизм и буддизм в настоящее время считают религиозными учениями, однако многие ученые полагают, что это не совсем верно: они считают эти учения философскими или философско-религиозными.

Основоположником конфуцианства, как свидетельствует само название этого учения, был Конфуций (ок. 551 до н. э. — 479 до н. э.). У него было немало учеников и последователей, которым он излагал свое учение. Это учение, дошедшее до нас именно в пересказе его учеников и последователей, и составило знаменитую книгу «Лунь юй».

^{_{Конфуций. Китайская миниатюра}}

Для анализа конфуцианства как философско-религиозного учения мы взяли последние, самые лучшие переводы — научный и поэтический — этого произведения, осуществленные выдающимися российскими учеными-китаеведами А. В. Лукьяновым и В. П. Абраменко. Как отмечается в предисловии к их переводу Конфуция «Беседы и суждения “Лунь юй”», «конфуцианство рождается из модифицированных форм родовой мифологии, обладающей поэтическим стилем. Оно наследует этот стиль, а Конфуций и его школа выступают аналогом родовой общности, которую они воспроизводят в поэтическом гимне (аналог коллективного родового песнопения), в ритуале (аналог родового танца) и музыке (аналог природно-родовых ритмов): «Учитель сказал: „Начинай со „Стихов“, утверждайся в ритуале, завершай музыкой“ (ЛЮ, VIII, 8). Мифопоэтический стиль, перерастающий в философско-поэтический, — это общая закономерность для всей первой философии: для древнегреческой/италийской (через орфиков, Гомера, Гесиода) и древнеиндийской (через ведийский литературный корпус)»[178]. В этом отношении все мировые религии схожи, едины в истоках, хотя и будут различаться в своем генезисе.

Конфуция считали и считают и великим мудрецом, и великим философом, и великим поэтом, объединяя часто все эти именования в слове Учитель, поскольку на Востоке учителем называли человека, обладающего необычайными познаниями, глубочайшей мудростью, следующим по истинному пути и ведущему по нему своих учеников и последователей. Можно сказать, каков учитель, таково и учение, а также каково учение, таков и учитель. Попробуем воссоздать образ Конфуция-учителя по его же высказываниям и в переложении его учеников.

Так, в ряде высказываний говорится, что «он был мягок, добр, вежлив, скромен и уступчив»[179], «серьезно относился к соблюдению поста, войне и болезням»[180]; «учил четырем вещам: культуре, поведению, преданности и доверию»[181]; «исключал четыре вещи: пустые домыслы, категоричность, упрямство и себялюбие»[182]. Кроме того, в ряде высказываний Конфуций сам говорит о себе, прежде всего об этапах своей жизни, о формировании своего мировоззрения, о становлении себя как личности: «В пятнадцать лет я устремился к учебе. В тридцать — встал на ноги. В сорок — освободился от сомнений. В пятьдесят — познал веления Неба. В шестьдесят — стал правду различать на слух. С семидесяти следую желаниям сердца и не нарушаю меры»[183]. Он также сам раскрывает свое Дао: «мое Дао состоит в том, чтобы одно-единым пронизывать всё» (как заметил потом один из его учеников, это «преданность и снисходительность»[184]. Иногда Конфуций весьма самокритично оценивает свои способности: «Дао благородного мужа содержит три принципа, я не дотягиваю до них: благородный муж, будучи человеколюбивым, не печалится; будучи знающим, не сомневается; будучи храбрым, не робеет»[185]. Один из его учеников назвал это Дао учителя.