Метафизика труб

Безмятежно спокойная, я смотрю на небо сквозь поверхность пруда. Солнечный свет никогда не был так красив, как сейчас, сквозь толщу воды. Я уже думала об этом, когда тонула в первый раз.

Я чувствую себя хорошо. Я никогда не чувствовала себя так хорошо. Мир, который я вижу отсюда, прекрасно подходит мне. Вода настолько переварила меня, что я не произвожу больше никаких водоворотов. Карпы, возмущенные моим бесцеремонным вторжением, забились в угол и больше не двигаются. Флюиды застыли в спокойствии мертвой воды, что позволяет мне созерцать деревья сада, словно сквозь гигантский монокль. Я решила смотреть только на бамбук: ничто в нашей вселенной не стоит такого восхищения, как бамбук. Метр водяной толщи, которая отделяет меня от него, усиливает его красоту.

Я улыбаюсь от счастья.

Вдруг что-то возникает между бамбуком и мной: появляется легкий человеческий силуэт и наклоняется надо мной. Я с досадой думаю о том, что этот человек захочет вытащить меня. Нельзя даже с собой покончить спокойно.

Но нет. Понемногу я различаю сквозь водяную призму черты лица человека, который меня обнаружил: это Кашима-сан. Страх сразу исчезает. Она настоящая японка прошедших времен и более того, она меня ненавидит: две великолепные причины для того, чтобы не спасать меня.

И правда. Элегантное лицо Кашима-сан остается бесстрастным. Не двигаясь, она смотрит мне в глаза. Видно ли ей, что я довольна? Не знаю. Кто знает, что происходит в голове у японки былых времен.

Можно быть уверенным в одном: эта женщина оставит меня умирать.

На полдороге между потусторонним миром и садом, я бесшумно говорю про себя:

"Я знала, что в конце концов мы поймем друг друга, Кашима-сан. Теперь все хорошо. Когда я тонула в море и видела людей на пляже, смотревших и не пытавшихся меня спасти, мне было больно. Теперь, благодаря тебе, я их понимаю. Они были также спокойны, как ты. Они не хотели нарушать закона вселенной, который требовал моей смерти от воды. Они знали, что мое спасение было ни к чему. Тот, кто должен утонуть, утонет. Доказательством служит то, что моя мать вытащила меня из воды, но я все-таки снова оказалась здесь".

Может это иллюзия? Мне кажется, что Кашима-сан улыбается.

"Ты правильно улыбаешься. Когда свершается чья-то судьба, нужно улыбаться. Я счастлива от сознания, что я больше никогда не пойду кормить карпов и никогда не покину Японию".

Теперь я отчетливо вижу: Кашима-сан улыбается - она наконец-то мне улыбается! - а затем, не спеша уходит. Отныне я один на один со смертью. Я точно знаю, что Кашима-сан никого не предупредит. Я права.

Умереть требует времени. Я уже целую вечность нахожусь меж двух вод. Я снова думаю о Кашима-сан. Нет ничего более обаятельного, чем выражение лица человека, наблюдающего за вашей смертью и не пытающегося вас спасти. Ей было достаточно только опустить руку в бассейн, чтобы вернуть к жизни трехлетнего ребенка. Но если бы она это сделала, она не была бы Кашима-сан.

Что меня утешает больше всего в моем положении это то, что у меня больше не будет страха перед смертью.

Что произошло в 1945 году на Окинаве, острове на юге Японии? Я не нахожу слов, чтобы охарактеризовать это.

Это было сразу после капитуляции. Жители Окинавы знали, что война была проиграна и что американцы, уже высадившиеся на их острове, маршем проходили по всей их территории. Они также знали, что было приказано прекратить сопротивление.

На этом их осведомленность заканчивалась. Поскольку власти сказали им, что еще недавно американцы убивали их до последнего, островитяне остались убеждены в этом. И когда белые солдаты начали наступать, население начало отступать. Они отступали по мере того, как победоносный враг захватывал территорию. Они дошли до края острова, который заканчивался длинной крутой скалой, нависающей над морем. И поскольку они были уверены, что их убьют, они бросились с высокого выступа.

Скала была очень высока, и под ней ощетинились острые рифы. Никто из тех, кто прыгнул, не выжил. Когда пришли американцы, они ужаснулись тому, что увидели.

В 1989 году я пришла взглянуть на эту скалу. Ничего, ни одного плаката не указывало на то, что там произошло. Тысячи людей покончили там с собой за несколько часов, казалось, не произведя этим никакого впечатления. Море поглотило тела, разбившиеся о камни. Вода остается более распространенной смертью в Японии, чем seppuku.

Невозможно находиться в этом месте, не представив себя в шкуре тех, кто предался этой коллективной смерти. Возможно, многие среди них покончили с собой из страха перед пытками. Правдоподобно также и то, что величественная красота этого места вдохновила многих из них на этот акт, символизирующий ни с чем не сравнимый патриотизм.

Тем не менее, уравнением первой степени этого массового самоубийства является следующее: тысячи людей бросились с этой великолепной скалы, потому что они не хотели быть убиты, тысячи людей предали себя смерти, потому что они боялись смерти. В этом есть некая парадоксальная логика, которая меня поражает.