Металлическое вторжение (СИ)

На какое-то время он, глядя в полутемное пространство невидящим взглядом, неосознанно ушел в свои мысли. Ему это никогда не нравилось, но приходилось мириться с этой особенностью. Еще в первый год после своего бегства он стал терять себя в размышлениях. Со временем это стало контролироваться, но окончательно пресечь приступы глубочайшей задумчивости не удавалось.

Сейчас он вспоминал людей из Вавилона. Думал о сестре — конечно, он с самого начала знал, что это его сестра, хотя почти не помнил ее маленькой. Думал о том, что ему делать с Тиарнаном — один его вид приводил Рамзеса в такое состояние, что обычное убийство казалось ему слишком малой карой. Размышлял о защитнике Вавилона. Успокаивал себя тем, что в Песне ничего не сказано об исходе битвы.

— Повелитель.

— Слушаю, Сариил, — встряхнулся Рамзес. Он и не заметил, как отворились двери тронного зала.

— Должен сообщить, — поклонился его верный подчиненный, — что мне нужна Алона. Могу я ее занять на некоторое время?

— Что ты собираешься с ней делать?

Сариил посмотрел на Рамзеса чуть обеспокоенно — он успел застать его состояние. Пустые глаза, глядящие в никуда, чуть приоткрытые губы… Подобный вид короля неизменно вызывал у Сариила чувство тревоги. Но сообщать ему об этом он, понятно, не собирался.

— Немного увеличить ее силу, поделившись своими знаниями и опытом. Она же не оправдала ваших ожиданий, не так ли?

Рамзес кивнул.

— Делай, что хочешь. Только не забывай сообщать мне о своих действиях.

— Конечно, повелитель, — Сариил поклонился и покинул зал.

Рамзес, посчитав все возможные утренние приемы на сегодня оконченными, поднялся с трона и направился в свои покои, чтобы предаться раздумьям о дальнейших планах. Картины, украшающие стены вестибюля, вполне соответствовали его настроению — они изображали всевозможные сюжеты на тему войны и смерти. Не то чтобы Рамзес отчаянно жаждал войны, но понимал, что без нее в данном случае не обойтись. Ему ли не знать власть Вавилона… Ведь из-за нее он и пустился в бегство.

Рамзес вдруг замер, его глаза расширились от ярости. Так всегда бывало, когда он вспоминал прошлое — внезапный шок, накатывающие эмоции и минутный ступор. Или, если он находился в критической ситуации, секундное замешательство.

Резко тряхнув головой и тем самым кое-как отделавшись от воспоминаний, Рамзес продолжил прерванный путь. Следовало как можно скорее разрешить ситуацию с обладателями силы Лучафэра. Но когда они в следующий раз самостоятельно покинут город? Каким образом их можно выманить? Создавать еще одну видимость нападения на Вавилон слишком опасно — битва может пойти в открытую, а это Рамзеса пока не устраивало. До этого момента он должен был кое-что сделать в самом Вавилоне. Он решился на это уже давно, оставалось только дождаться благоприятного момента, о котором ему должен был дать знать его человек, сумевший неплохо устроиться в городе снов. Когда Рамзес думал об этом, его губы трогала кривая ухмылка — против Вавилона играли его собственные законы, и это доставляло ему непередаваемое удовольствие. Он был намерен ткнуть носом в эту иронию и обладателей силы Лучафэра, и правительство Вавилона, и, возможно, даже самого Лучафэра.

Он преодолел последний коридор. Двое слуг с низкими поклонами открыли перед ним двери, украшенные слабо поблескивающими драгоценными камнями. Рамзес прошел в огромную комнату и окинул ее задумчивым взглядом, надеясь, что что-нибудь наведет его на дельную мысль.

Здесь он любил оставаться наедине с самим собой. Помещение идеально подходило для этого: без окон, залитое светом и блеском. Как похоже на Янтарную комнату в Вавилоне, и в то же время как противоречит ей! Рамзесу это особенно нравилось. Вместо прекрасных, но беспорядочных золотых узоров — выверенные линии, изображающие буквы, которые, если двигаться в определенном направлении, складывались в слова. Но прочесть их было совсем непросто, мастер специально перекрыл золотые письмена другими драгоценными металлами и камнями. В результате от стен веяло не только духом древности, но и — парадокс — духом перемен.

Эта комната была гордостью Рамзеса, как и вся его обитель, замок Фантазий. Бесконечные темные коридоры и лестницы, множество комнат и тайных помещений, в каждом из которых был какой-нибудь особый завораживающий предмет, кристальные стены снаружи и еще много, много всего. Красота, таинственность, чарующее ощущение опасности — все, что могла породить в свое время легенда об Иерусалиме, городе смерти. Сколько времени и сил ушло на то, чтобы он стал таким, как сейчас, и вот, наконец-то, его можно явить миру как страну благополучия и изобилия.