Метаморфозы

        Зваться желая скорей хоть Меропсовым[70] сыном; несется,

185 Как под Бореем корабль, когда обессилевший кормчий

        Править уже перестал, на богов и обеты надеясь!

        Как ему быть? За спиной уж немало неба осталось,

        Больше еще впереди. Расстоянья в уме измеряет;

        То он на запад глядит в пределы, которых коснуться

190 Не суждено, а порой на восток, обернувшись, взирает;

        Оцепенел, не поймет, как быть, вожжей не бросает, —

        Но и не в силах коней удержать и имен их не знает.

        В трепете видит: по всем небесам рассеяны чуда

        Разнообразные; зрит огромных подобья животных.

195 Место на небе есть, где дугой Скорпион изгибает

        Клешни свои, хвостом и кривым двусторонним объятьем

        Вширь растянулся и вдаль, через два простираясь созвездья.

        Мальчик едва лишь его, от испарины черного яда

        Влажного, жалом кривым готового ранить, увидел, —

200 Похолодел и, без чувств от ужаса, выронил вожжи.

        А как упали они и, ослабнув, крупов коснулись,

        Кони, не зная преград, без препятствий уже, через воздух

        Краем неведомым мчат, куда их порыв увлекает,

        И без управы несут; задевают недвижные звезды,

205 Мча в поднебесной выси, стремят без пути колесницу, —

        То в высоту заберут, то, крутым спускаясь наклоном,

        В более близком уже от земли пространстве несутся.

        И в удивленье Луна, что мчатся братнины кони

        Ниже, чем кони ее; и дымят облака, занимаясь.

210 Полымя землю уже на высотах ее охватило;

        Щели, рассевшись, дает и сохнет, лишенная соков,

        Почва, седеют луга, с листвою пылают деревья;

        Нивы на горе себе доставляют пламени пищу.

        Мало беды! Города с крепостями великие гибнут

215 Вместе с народами их, обращают в пепел пожары

        Целые страны. Леса огнем полыхают и горы:

        Тавр Киликийский в огне, и Тмол с Афоном, и Эта;[71]

        Ныне сухая, дотоль ключами обильная Ида[72],

        Дев приют — Геликон и Гем, еще не Эагров.[73]

220 Вот двойным уж огнем пылает огромная Этна;

        И двухголовый Парнас, и Кинт, и Эрикс, и Офрис;[74]

        Снега навек лишены — Родопа, Мимант и Микала,[75]

        Диндима и Киферон, для действ священных рожденный.[76]

        Скифии стужа ее не впрок; Кавказ полыхает.

225 Также и Осса, и Пинд, и Олимп, что выше обоих.

        Альп поднебесных гряда и носители туч Апеннины.

        Тут увидал Фаэтон со всех сторон запылавший

        Мир и, не в силах уже стерпеть столь великого жара,

        Как из глубокой печи горячий вдыхает устами

230 Воздух и чует: под ним раскалилась уже колесница.

        Пепла, взлетающих искр уже выносить он не в силах,

        Он задыхается, весь горячим окутанный дымом.

        Где он и мчится куда — не знает, мраком покрытый

        Черным, как смоль, уносим крылатых коней произволом.

235 Верят, что будто тогда от крови, к поверхности тела

        Хлынувшей, приобрели черноту эфиопов народы.

        Ливия[77] стала суха, — вся зноем похищена влага.

        Волосы пораспустив, тут стали оплакивать нимфы

        Воды ключей и озер. Беотия кличет Диркею[78];

240 Аргос — Данаеву дочь; Эфира — Пиренские воды.[79]

        Рекам, которых брега отстоят друг от друга далеко,

        Тоже опасность грозит: средь вод Танаис задымился

        И престарелый Пеней, а там и Каик тевфранийский,[80]

        И быстроводный Исмен, и с ним Эриманф, что в Псофиде;[81]

245 Ксанф, обреченный опять запылать, и Ликорм желтоватый,[82]

        Также игривый Меандр с обратно текущей струею,[83]

        И мигдонийский Мелант, и Эврот, что у Тенара льется;[84]

        Вот загорелся Евфрат вавилонский, Оронт[85] загорелся,

        Истр и Фасис, и Ганг, Фермодонт с падением быстрым;[86]

250 Вот закипает Алфей, берега Сперхея пылают;[87]

        В Таге-реке,[88] от огня растопившись, золото льется,

        И постоянно брега меонийские[89] славивших песней

        Птиц опалило речных посредине теченья Каистра[90].

        Нил на край света бежал, перепуган, и голову спрятал,

255 Так и доныне она все скрыта, а семь его устий

        В знойном лежали песке — семь полых долин без потоков.

        Жребий сушит один исмарийский Гебр со Стримоном,[91]

        Также и Родан, и Рен, и Пад — гесперийские реки,[92]

        Тибр, которому власть над целым обещана миром!

260 Трещины почва дала, и в Тартар проник через щели

        Свет и подземных царя с супругою в ужас приводит.

        Море сжимается. Вот уж песчаная ныне равнина,

        Где было море вчера; покрытые раньше водою,

        Горы встают и число Киклад[93] раскиданных множат.

265 Рыбы бегут в глубину, и гнутым дугою дельфинам

        Боязно вынестись вверх из воды в привычный им воздух;

        И бездыханны плывут на спине по поверхности моря

        Туши тюленьи. Сам, говорят, Нерей и Дорида[94]

        Вместе с своими детьми в нагревшихся скрылись пещерах.

270 Трижды Нептун из воды, с лицом исказившимся, руки

        Смелость имел протянуть, — и трижды не выдержал зноя.

        Вот благодатная мать Земля, окруженная морем,

        Влагой теснима его и сжатыми всюду ключами,

        Скрывшими токи свои в материнские темные недра,

275 Только по шею лицо показав, истомленное жаждой,

        Лоб заслонила рукой, потом, великою дрожью

        Все потрясая, чуть-чуть осела сама, и пониже

        Стала, чем раньше, и так с пересохшей сказала гортанью:

        «Если так должно и стою того, — что ж медлят перуны,

280 Бог высочайший, твои? Коль должна от огня я погибнуть,

        Пусть от огня твоего я погибну и муки избегну!