Метаморфозы рассердились

— Он твой, Ынбёль. Ты нам и расскажешь, как это делаешь. Магия воскрешения невероятно сложная. Мы пытались, но вышли только удобрения для Джебовых грядок. Загляни к нему, кстати, после. Он даст отвар, чтобы мама не заметила, что тебя больше нет. Будешь заглядывать к ней раз в неделю на чай, если хочешь, и живи себе спокойно.

Ынбёль посмотрела на него недоверчиво.

«Меня больше нет».

— Не волнуйся, мы не убьём твою мать. Мы даже маму Эша не убили, хотя очень хотели. Я вижу твой вопрос. Задавай.

— Если магия так сильна… На что вы её тратите?

— Я подумываю захватить фондовый рынок годам к пятидесяти, — хохотнул Крис. Улыбка неплохая. — Мы только учимся. Я воскрес пару лет назад. Эр-Джею вообще пять месяцев. Уже всем нервы, кстати, потрепал. Перед тем, как начать магию на что-то «тратить», надо научиться ею пользоваться, не думаешь?

— Верно, — кивнула она, — как в Гарри…

— Пореже вспоминай это имя в наших стенах. Это мой тебе совет.

— А зачем мы есть? — спросила Ынбёль. — Все ведь есть зачем-то.

— Разве? — с неприветливой улыбкой уточнил Крис. — Мы просто есть. Как люди, кошки, собаки и йетти. Зачем по-твоему нужен йетти?

— Ну…

— Ага. Поменьше задавайся экзистенциальными вопросами и пореже задавай их висельнику. Лучше думай о том, как бы побыстрее разобраться со своим даром, и выучи побольше заклинаний. Контрольных мы не устраиваем, но тебе самой будет хуже, если не будешь учиться.

— Почему?

— Потому что ты ведьма. Магия — твоя суть. Видела когда-нибудь человека, который не дышит?

Ынбёль не ответила, но кивнула. мол, поняла.

— У нас тут свои порядки, но не думай, что мы звери. Поблажек девчонкам мы не даём: если накосячишь — получишь. Парней не бойся, а если забоишься — разбирайся сама. Возникнут вопросы — попробуй почитать. Нужны будут деньги — протяни руку куда-нибудь, обязательно найдёшь. Ну и всё.

Разговор закончился так же внезапно, как и начался. Крис велел найти Перси с Лекси, чтобы те помогли ей с переездом — Верховный требовал уже сегодня ночевать в доме.

— Если голодна — на кухне должна была остаться утка. Лекси вчера настояла оставить тебе кусочек.

Несмотря на то, что Лекси была весьма пугающей, она нравилась Ынбёль всё больше.

— Я же говорила, что у нас интереснее, чем в школе, — поддразнила Лекси, когда Ынбёль спустилась к ним, — правда туда всё равно нужно ходить хотя бы иногда. Мы всё-таки в социуме живём.

Ынбёль даже не удивилась. После разговора с Крисом всё словно бы встало на свои места. Та грань между магией и реальной жизнью, которую себе чертил каждый здравомыслящий человек, больше не казалась такой чёткой.

— Не расстроилась, что с мамой так получается?

— Я хочу что-нибудь наколдовать, — сказала Ынбёль, проигнорировав вопрос.

— Всё ещё не веришь нам?

— Верю. Потому и хочу попробовать.

— Хм… — Лекси обошла её и задумчиво почесала подбородок. — Ладно. Сложи ладони лодочкой.

Ынбёль послушно скрестила ладони, чуть подогнув пальцы.

— Соедини указательный палец на левой руке с большим на правой. Ага. А теперь скажи «i lucere».

— I lucere.

Ладони засветились, освещая тёмный коридор. От неожиданности Ынбёль едва не отпрянула, но Лекси схватила её за руки, удерживая на месте.

— Не сработает, если поменяешь положение, — пояснила она. — Это простое заклинание. Во всех простых заклинаниях много условностей.

— Это… Я делаю? — зачарованно произнесла Ынбёль. Она задрала голову к потолку. Свет отражался от перегоревшей люстры и заполнял собой почти всё пространство, переливаясь разными оттенками жёлтого и белого. Плоские жемчужины бегали по стенам и красили вещи, создавая из них светильники. — Правда я? Не ты?

— Да, — подтвердила Лекси, — это твой свет, причём настоящий. Не иллюзия. Что ты чувствуешь?

Ынбёль прислушалась к себе.

Болезнь, смерть, магия. Меньше, чем за сутки, её жизнь вывернулась наизнанку, оставив снаружи старую, сломанную версию её самой, наполнилась новыми смыслами, новыми гранями дозволенного и существующего и собралась обратно, образуя что-то совершенно иное. Кого-то совершенно иного. Ынбёль пока была не знакома с той, кем стала, но отчётливо ощущала её присутствие. Свет, исходящий из её ладоней, был тем подарком метаморфоз, о котором она всё это время мечтала. Просила она о другом, но хотела именно этого. Всё происходящее было слишком волшебным, чтобы быть правдой, и слишком реальным, чтобы в нём сомневаться.

Она цвела. Цвела как остальные шесть лесов. Цвела, как все и всё, что её окружало. Она была живее, чем когда-либо, хотя её существование противоречило всему, что она знала.

Внутри неё… Внутри было тихо и тепло. Как…

— Дома, — прошептала она. — Я дома.

фаза 2

вторая: сахарное яблоко

Ночь Ынбëль началась не с молитвы, и эта простецкая деталь уже заставила её поверить в волшебство. И почти — расплакаться.