Метаморфозы рассердились

Лекси и Эш как-то необычно замолчали, заключив мирное соглашение. Ынбёль стащила странную кошку с шеи. На ней не было ни пятнышка, а в клыках мялось нечто вязкое. В темноте сложно было разглядеть, что это — мясо, глазные яблоки или кровь. Подносить к зубам свечу Ынбёль не рискнула.

— Опять ела шиповник, — вздохнул Эш.

Аж полегчало.

— О, Беда бедовая, — Ынбёль нежнейшим образом стала вертеть кошку, — Джебедайя, хорошая девочка.

— Щас не понял.

На мгновение показалось, что это прозвучало из громадного шкафа, — а потом шкаф пошевелился, заставив Ынбёль шустро отшагнуть назад. В нос врезалась прохлада леса. Человек, шедший прямиком на Ынбёль, был совсем как освежёванное сухое дерево: темная кожа, острые черты лица, орлиный нос, кольца под глазами от недосыпания, бурые слои одежды.

— У меня женское имя, по-твоему? — прорычал он. Оно. Она?

Ынбёль уставилась на две густые косы, украшенные мхом и маленькими колокольчиками. Нужно было время на размышления, поэтому она сказала только:

— Чего?

— Того, блять.

Ынбёль туповато замерла. Включила мозг на свой максимум — её десять процентов работали на последнем вздохе. Лес превращался в лесопилку, но стоило Перси зловеще рассмеяться, как Ынбёль всё поняла. И снова это прелестное желание. Убивать. Она выпустила кошку, которая спряталась за шторой. Искренне сказала:

— Прости, Беда. Я перепутала.

Перси рассмеялся ещё сильнее.

— Джеб, — пролаял Джебедайя. — За такие ошибки я обычно сворачиваю головы.

М-да. Они тут все были помешаны на угрозах.

— Короче, где мои корни, идиотины? Если я не подышу над мандрагорой в ближайшие пятьдесят минут, то разнесу ваши комнаты. Набор для шитья полетит первым. Лягушкам тоже не жить.

Лекси быстро и без слов протянула ему сумку. Отдёрнула руки, чтобы их не вырвало из суставов.

— Удачи, цветочек, — крикнул Перси грозно уходящему Джебу. Поднял ладони: — Прости, что запутал. Кошку зовут Вёльва.

— Кто тогда Беда? — Ынбёль решила, что лучше спросить прежде, чем она разозлит ещё какой-нибудь шкаф. — И давайте без фокусов.

— Да какие же это фокусы? — возмутилась Лекси. — Это обряд посвящения!

— Больше похоже на попытки убить.

— К сожалению, ты нужна нам живой, — хмыкнул Перси. — Крис так сказал.

— Крис?

— Крис наш Верховный. Не смотри ему в глаза. Ты его бесишь.

— Но мы ведь даже не знакомы.

— Ещё как знакомы. Мы все знакомы уже очень давно, — просияла Лекси, искренне веря в это. — Мы все — лучшие друзья уже многие столетия.

— А может мне кто-нибудь уже рассказать всю эту историю целиком? — не выдержала Ынбёль. — Ваши штучки очень интересные, но я хотела бы разобраться прежде, чем…

— Прежде чем — что? — Перси склонил красивую голову набок. — Считаешь, у тебя есть выбор?

— Просто отведите её к Крису уже, — вымученно простонал Эш, — у меня от вас и ваших разговорчиков голова разболелась.

— Так подготовил бы себе лекарство заранее, — почему-то это звучало как встречный выпад.

— Но с Крисом тебя и правда надо познакомить, — закивала Лекси. — Он давно уже ждёт. Для Верховного нет большей радости, чем полный ковен.

— Ага, — поддержал Перси, — очень похоже на нашего Криса. Радость.

Всё-таки умели они манипулировать эмоциями. Ынбёль тошнило от избытка противоречивых чувств. Она вышла из лавки вслед за ведьмами и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Свечки скудно мигали.

— Погоди, — хихикнула Лекси, — одна из них фальшивая. Поймёшь какая?

Лестниц действительно было две, хотя ещё минуту назад Ынбёль была уверена, что она одна. Обе выглядели идентично. Пятна и царапины, разбросанные по перилам, совпадали, и как Ынбёль ни старалась, она не могла найти подвоха. Почти как с картинками из серии «что здесь не так?».

— Ты переломаешь ноги, если встанешь не на ту, — прошептала Лекси ей на ухо, — выбирай с умом.

— И мы только принесли мандрагору, так что новые зелья будут нескоро, — поддержал Перси с другой стороны.

Затошнило сильнее — и не только от избытка противоречивых чувств.

— Что это? — спросила Ынбёль севшим голосом.

Теперь помимо двух лестниц она видела стены, которые закручивались по спирали в одну яркую точку, а затем раскручивались обратно переливами бензиновых пятен. Пол под ногами вдруг стал совсем чёрным и будто бы поедал Ынбёль.

— Я хороша, да? — спросила Лекси ласково. Её голос звучал отдаленно, но звенел. — Я могу сделать так, что дом тебя сожрёт.

— Это… Магия?

— Это моя магия. Остальные над таким заклинанием корпели бы пару часов. А я могу менять всё по щелчку пальцев.

— А я могу стукнуть тебя по лбу так сильно, что щёлкать уже не захочется, — голос шёл откуда-то сверху, но в искривлённом пространстве Ынбёль никого не видела. — Убери это, её сейчас стошнит.

Лекси грустно вздохнула. Стены вернулись на места. Пол снова стал полом, а наверху единственной лестницы стоял парень с фонариком. Свет неприятно ударил по глазам, и Ынбёль закрылась от него рукой.

— Не делай вид, что расстроена. В день, когда кто-то прорвётся через твои иллюзии, ковену конец, — заметил парень. — Ты, новенькая. За мной.