Метаморфозы рассердились

— Именно это будет с нами происходить, если дух не поест, — милостиво пояснила Лекси. — Поняла? Раз за разом. Непонятный, нестабильный, абсолютно непредсказуемый итог. И страшный. Ты ожидала не того, что произошло. Сейчас я сама хотела, чтобы ты упала в воду, а в следующий раз вместо реки иллюзия сама сконструирует пустоту. Без кислорода, без времени. И ты погибнешь, а вместе с тобой весь ковен. Заметь, я вряд ли этого захочу.

Она продолжала болтать ногами и казалась спокойной.

— Но иллюзия нематериальна, — задыхаясь, выпалила Ынбёль.

— Пока что — да, — согласилась она, — а вот огонь Перси, как ты теперь знаешь, очень даже. И растения Джеба не так безобидны, какими кажутся. Однажды я проснулась среди ночи и пошла к нему за соком алоэ, а нашла только комнату, полностью заросшую корнями. Джеба насквозь проткнуло. Крис тоже не мог спать. Он видел призраков, которых разрубили на части и выбросили в реку, видел и видит каждый день. Сутками. Такое себе зрелище.

Сейчас Лекси не выглядела до смерти милой. Она была просто — до смерти. Словно бы держала её на поводке и в любой момент была готова спустить на Ынбёль.

В животе тревожно перекатывались живые кишки. Совсем не такие, как у того парня в парке.

Лекси устало завалилась на спину, похлопала по подушке. Ынбёль покорно подошла. На кровати было так много сладких снов и обёрток, что хотелось пить.

Ынбёль села на кровать рядом, скрестив ноги.

— Звучит так, будто вы убиваете от страха.

— Скорее во имя страха. Духи — не друзья. Они пугающие и кровожадные. Они подарили нам жизни в обмен на жертв, которых мы должны им приносить, — Лекси играючи плела из пряжи фигуру куклы. — Иногда я думаю: Крис сам решил повеситься или его толкнули на это?

Она быстро заткнулась. Положила мягкую куколку на Ынбёль, аккуратно добавила:

— Я знаю, что тебе не стало легче. Ты либо примешь всё, либо что-то натворишь.

Ынбёль сквозь боль рассмеялась. Лекси ловко поддержала смех, легонько ударив в плечо:

— Ты всерьёз подумала, что я просто разобью твоё лицо, ударив им по зеркалу?

— …ну да.

— Я люблю тебя, Ынбёль, — серьёзно произнесла Лекси. — Я люблю Перси. Я люблю Верховного, Джеба и всех, кто состоит в этом ковене. Я люблю магию. Я люблю свою жизнь. Я никому. Понимаешь? Никому не позволю это у меня забрать. У нас всех.

— Ты моя лучшая подруга, — прошептала Ынбёль от самых искренних чувств. И от страха.

Лекси посмотрела внимательно, а затем залила комнату довольным светом. Сразу полегчало.

— Тебе нужно поесть. Сейчас самое доброе время.

— Ты тоже пойдёшь? Пойдём, пожалуйста.

— Пойдём-пойдём, Бел.

Идя бок о бок, они двинулись по коридору, и Ынбёль пару раз оборачивалась, чтобы посмотреть на светящиеся следы, оставшиеся от их шагов. Желудок крутило. Ынбёль крепко держалась за запястье Лекси. Оно было странноватое на ощупь: тёплое и немного рассыпчатое, словно меловая крошка. Как будто в руке Лекси жили насекомые.

— Ты держишь рукав моей кофты, — прыснула Лекси. — А в нём припрятаны маленькие леденцы. Угостить тебя?

— Как ты поняла?

— Не знаю. Но мне нравится, что я могу угадывать твои мысли, о кошмарная ведьма воскрешения. Пока могу. Так хочешь леденец?

Появление Лекси и Ынбёль на затенённой кухне сопроводилось тихим облегчением. Сложно было осознать, что ведьмы по-настоящему переживали.

— Подайте тарелку, салфетку, вилку и самое вкусное жареное крыло, — скомандовала Лекси, а сама полезла куда-то за раковину, пару раз стукнулась и с победоносной улыбкой вынула блёклую бутылку вина. — И стаканчики. На всех.

Стало немного уютнее. Мантии лежали жуткой горкой у входа на кухню. Лекси весело, по-домашнему порхала, прыгая от стола, с которого хватала какую-нибудь сладость, к любой ведьме, которой эту сладость торжественно вручала. Эр-Джей катал по костяшкам монету: терял её, находил другую и снова терял. Перси дремал около гудящего холодильника. Эш размеренно чистил зеркала — для этого у него были специальные платки и дурно пахнущие, но эффективные средства. Он вдруг внимательно вгляделся в один осколок. Кивнул сам себе, отложил его и провозгласил:

— У Ынбёль есть вопрос. Думаю, Джебедайя, твоё время отвечать.

Джеб отложил морковку и заинтересованно повернулся.

— Как ты стал ведьмой? — в лоб спросила слишком уставшая Ынбёль.

— Меня вынесло с дороги в 4:37 утра, — спокойно произнёс Джеб, делая размеренный глоток вина. — Я помню, потому что в 4:30 выехал из круглосуточной закусочной, а на шоссе стояла табличка «Семь минут до заслуженного отдыха». Реклама у них такая была. Щит стоял лицом ко встречке, я обернулся на него, и… Помню, как во всём теле щёлкало. В запястье, в рёбрах, в ногах. Сломай куриную кость, которую сейчас ешь, если интересно, что это за звук. Я умирать совсем не хотел, но вокруг не было ни души. Два ребра вошли мне в лёгкое. Рука была раздроблена. И, кажется, позвоночник тоже перебит. Я просто знал, что это конец, потому что для меня это он и был. А когда очнулся…