Метаморфозы рассердились

Лекси и Эш как-то необычно замолчали, заключив мирное соглашение. Ынбёль стащила странную кошку с шеи. На ней не было ни пятнышка, а в клыках мялось нечто вязкое. В темноте сложно было разглядеть, что это – мясо, глазные яблоки или кровь. Подносить к зубам свечу Ынбёль не рискнула.

– Опять ела шиповник, – вздохнул Эш.

Аж полегчало.

– О, Беда бедовая, – Ынбёль нежнейшим образом стала вертеть кошку, – Джебедайя, хорошая девочка.

– Щас не понял.

На мгновение показалось, что это прозвучало из громадного шкафа, – а потом шкаф пошевелился, заставив Ынбёль шустро отшагнуть назад. В нос врезалась прохлада леса. Человек, шедший прямиком на Ынбёль, был совсем как освежёванное сухое дерево: темная кожа, острые черты лица, орлиный нос, кольца под глазами от недосыпания, бурые слои одежды.

– У меня женское имя, по-твоему? – прорычал он. Оно. Она?

Ынбёль уставилась на две густые косы, украшенные мхом и маленькими колокольчиками. Нужно было время на размышления, поэтому она сказала только:

– Чего?

– Того, блять.

Ынбёль туповато замерла. Включила мозг на свой максимум – её десять процентов работали на последнем вздохе. Лес превращался в лесопилку, но стоило Перси зловеще рассмеяться, как Ынбёль всё поняла. И снова это прелестное желание. Убивать. Она выпустила кошку, которая спряталась за шторой. Искренне сказала:

– Прости, Беда. Я перепутала.

Перси рассмеялся ещё сильнее.

– Джеб, – пролаял Джебедайя. – За такие ошибки я обычно сворачиваю головы.

М-да. Они тут все были помешаны на угрозах.

– Короче, где мои корни, идиотины? Если я не подышу над мандрагорой в ближайшие пятьдесят минут, то разнесу ваши комнаты. Набор для шитья полетит первым. Лягушкам тоже не жить.

Лекси быстро и без слов протянула ему сумку. Отдёрнула руки, чтобы их не вырвало из суставов.

– Удачи, цветочек, – крикнул Перси грозно уходящему Джебу. Поднял ладони: – Прости, что запутал. Кошку зовут Вёльва.

– Кто тогда Беда? – Ынбёль решила, что лучше спросить прежде, чем она разозлит ещё какой-нибудь шкаф. – И давайте без фокусов.

– Да какие же это фокусы? – возмутилась Лекси. – Это обряд посвящения!

– Больше похоже на попытки убить.

– К сожалению, ты нужна нам живой, – хмыкнул Перси. – Крис так сказал.

– Крис?

– Крис наш Верховный. Не смотри ему в глаза. Ты его бесишь.

– Но мы ведь даже не знакомы.

– Ещё как знакомы. Мы все знакомы уже очень давно, – просияла Лекси, искренне веря в это. – Мы все – лучшие друзья уже многие столетия.

– А может мне кто-нибудь уже рассказать всю эту историю целиком? – не выдержала Ынбёль. – Ваши штучки очень интересные, но я хотела бы разобраться прежде, чем…

– Прежде чем – что? – Перси склонил красивую голову набок. – Считаешь, у тебя есть выбор?

– Просто отведите её к Крису уже, – вымученно простонал Эш, – у меня от вас и ваших разговорчиков голова разболелась.

– Так подготовил бы себе лекарство заранее, – почему-то это звучало как встречный выпад.

– Но с Крисом тебя и правда надо познакомить, – закивала Лекси. – Он давно уже ждёт. Для Верховного нет большей радости, чем полный ковен.

– Ага, – поддержал Перси, – очень похоже на нашего Криса. Радость.

Всё-таки умели они манипулировать эмоциями. Ынбёль тошнило от избытка противоречивых чувств. Она вышла из лавки вслед за ведьмами и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Свечки скудно мигали.

– Погоди, – хихикнула Лекси, – одна из них фальшивая. Поймёшь какая?

Лестниц действительно было две, хотя ещё минуту назад Ынбёль была уверена, что она одна. Обе выглядели идентично. Пятна и царапины, разбросанные по перилам, совпадали, и как Ынбёль ни старалась, она не могла найти подвоха. Почти как с картинками из серии «что здесь не так?».

– Ты переломаешь ноги, если встанешь не на ту, – прошептала Лекси ей на ухо, – выбирай с умом.

– И мы только принесли мандрагору, так что новые зелья будут нескоро, – поддержал Перси с другой стороны.

Затошнило сильнее – и не только от избытка противоречивых чувств.

– Что это? – спросила Ынбёль севшим голосом.

Теперь помимо двух лестниц она видела стены, которые закручивались по спирали в одну яркую точку, а затем раскручивались обратно переливами бензиновых пятен. Пол под ногами вдруг стал совсем чёрным и будто бы поедал Ынбёль.

– Я хороша, да? – спросила Лекси ласково. Её голос звучал отдаленно, но звенел. – Я могу сделать так, что дом тебя сожрёт.

– Это… Магия?

– Это моя магия. Остальные над таким заклинанием корпели бы пару часов. А я могу менять всё по щелчку пальцев.

– А я могу стукнуть тебя по лбу так сильно, что щёлкать уже не захочется, – голос шёл откуда-то сверху, но в искривлённом пространстве Ынбёль никого не видела. – Убери это, её сейчас стошнит.

Лекси грустно вздохнула. Стены вернулись на места. Пол снова стал полом, а наверху единственной лестницы стоял парень с фонариком. Свет неприятно ударил по глазам, и Ынбёль закрылась от него рукой.

– Не делай вид, что расстроена. В день, когда кто-то прорвётся через твои иллюзии, ковену конец, – заметил парень. – Ты, новенькая. За мной.