Метаморфозы рассердились

– Он твой, Ынбёль. Ты нам и расскажешь, как это делаешь. Магия воскрешения невероятно сложная. Мы пытались, но вышли только удобрения для Джебовых грядок. Загляни к нему, кстати, после. Он даст отвар, чтобы мама не заметила, что тебя больше нет. Будешь заглядывать к ней раз в неделю на чай, если хочешь, и живи себе спокойно.

Ынбёль посмотрела на него недоверчиво.

«Меня больше нет».

– Не волнуйся, мы не убьём твою мать. Мы даже маму Эша не убили, хотя очень хотели. Я вижу твой вопрос. Задавай.

– Если магия так сильна… На что вы её тратите?

– Я подумываю захватить фондовый рынок годам к пятидесяти, – хохотнул Крис. Улыбка неплохая. – Мы только учимся. Я воскрес пару лет назад. Эр-Джею вообще пять месяцев. Уже всем нервы, кстати, потрепал. Перед тем, как начать магию на что-то «тратить», надо научиться ею пользоваться, не думаешь?

– Верно, – кивнула она, – как в Гарри…

– Пореже вспоминай это имя в наших стенах. Это мой тебе совет.

– А зачем мы есть? – спросила Ынбёль. – Все ведь есть зачем-то.

– Разве? – с неприветливой улыбкой уточнил Крис. – Мы просто есть. Как люди, кошки, собаки и йетти. Зачем по-твоему нужен йетти?

– Ну…

– Ага. Поменьше задавайся экзистенциальными вопросами и пореже задавай их висельнику. Лучше думай о том, как бы побыстрее разобраться со своим даром, и выучи побольше заклинаний. Контрольных мы не устраиваем, но тебе самой будет хуже, если не будешь учиться.

– Почему?

– Потому что ты ведьма. Магия – твоя суть. Видела когда-нибудь человека, который не дышит?

Ынбёль не ответила, но кивнула. мол, поняла.

– У нас тут свои порядки, но не думай, что мы звери. Поблажек девчонкам мы не даём: если накосячишь – получишь. Парней не бойся, а если забоишься – разбирайся сама. Возникнут вопросы – попробуй почитать. Нужны будут деньги – протяни руку куда-нибудь, обязательно найдёшь. Ну и всё.

Разговор закончился так же внезапно, как и начался. Крис велел найти Перси с Лекси, чтобы те помогли ей с переездом – Верховный требовал уже сегодня ночевать в доме.

– Если голодна – на кухне должна была остаться утка. Лекси вчера настояла оставить тебе кусочек.

Несмотря на то, что Лекси была весьма пугающей, она нравилась Ынбёль всё больше.

– Я же говорила, что у нас интереснее, чем в школе, – поддразнила Лекси, когда Ынбёль спустилась к ним, – правда туда всё равно нужно ходить хотя бы иногда. Мы всё-таки в социуме живём.

Ынбёль даже не удивилась. После разговора с Крисом всё словно бы встало на свои места. Та грань между магией и реальной жизнью, которую себе чертил каждый здравомыслящий человек, больше не казалась такой чёткой.

– Не расстроилась, что с мамой так получается?

– Я хочу что-нибудь наколдовать, – сказала Ынбёль, проигнорировав вопрос.

– Всё ещё не веришь нам?

– Верю. Потому и хочу попробовать.

– Хм… – Лекси обошла её и задумчиво почесала подбородок. – Ладно. Сложи ладони лодочкой.

Ынбёль послушно скрестила ладони, чуть подогнув пальцы.

– Соедини указательный палец на левой руке с большим на правой. Ага. А теперь скажи «i lucere».

– I lucere.

Ладони засветились, освещая тёмный коридор. От неожиданности Ынбёль едва не отпрянула, но Лекси схватила её за руки, удерживая на месте.

– Не сработает, если поменяешь положение, – пояснила она. – Это простое заклинание. Во всех простых заклинаниях много условностей.

– Это… Я делаю? – зачарованно произнесла Ынбёль. Она задрала голову к потолку. Свет отражался от перегоревшей люстры и заполнял собой почти всё пространство, переливаясь разными оттенками жёлтого и белого. Плоские жемчужины бегали по стенам и красили вещи, создавая из них светильники. – Правда я? Не ты?

– Да, – подтвердила Лекси, – это твой свет, причём настоящий. Не иллюзия. Что ты чувствуешь?

Ынбёль прислушалась к себе.

Болезнь, смерть, магия. Меньше, чем за сутки, её жизнь вывернулась наизнанку, оставив снаружи старую, сломанную версию её самой, наполнилась новыми смыслами, новыми гранями дозволенного и существующего и собралась обратно, образуя что-то совершенно иное. Кого-то совершенно иного. Ынбёль пока была не знакома с той, кем стала, но отчётливо ощущала её присутствие. Свет, исходящий из её ладоней, был тем подарком метаморфоз, о котором она всё это время мечтала. Просила она о другом, но хотела именно этого. Всё происходящее было слишком волшебным, чтобы быть правдой, и слишком реальным, чтобы в нём сомневаться.

Она цвела. Цвела как остальные шесть лесов. Цвела, как все и всё, что её окружало. Она была живее, чем когда-либо, хотя её существование противоречило всему, что она знала.

Внутри неё… Внутри было тихо и тепло. Как…

– Дома, – прошептала она. – Я дома.

фаза 2

вторая: сахарное яблоко

Ночь Ынбeль началась не с молитвы, и эта простецкая деталь уже заставила её поверить в волшебство. И почти – расплакаться.