Метаморфозы рассердились

Она не знала, как ведут своё существование ведьмы. Мама всегда следила за тем, что она читает, и была дотошна в своём фанатизме, поэтому из книжных пожитков у них были лишь священные книги, обучающие энциклопедии и детские сказки. Однажды Ынбeль утащила сборник рассказов из библиотеки и долго хранила его под матрасом, пока правда не вскрылась. Вслед за сборником в мусорное ведро улетели и энциклопедии, и сказки. С фильмами случилось такое же несчастье: телевизора у них не было. Мама брезгливо реагировала на всё, что выпускалось в прокат. Ынбeль смотрела фильмы в больнице. Пару раз натыкалась на салемских ведьм и документальные сериалы об инквизиции, но знаний это не прибавило, а кошмаров по ночам – ещё как.

И теперь она сидела не на больничной койке в окружении таких же притихших зрителей, а в странном доме. Но зрители были. Лежали в коридоре и наблюдали. Наверняка.

Ынбeль почесала рану на ноге. Зудело.

– Так не пойдёт, – буркнула она, сжимая в пальцах чужую пижаму.

Злость сменилась искренним раздражением. Её привели сюда, поселили в комнату, а она дрожала на диване в пустой гостиной. Настолько пустой, что Ынбeль даже не нашла тяжёлый горшок, который можно было бросить в голову Эр-Джея.

Она опешила и только сейчас поняла, что действительно блуждала по гостиной в поисках оружия. Никто на неё не бросался. Никто на неё не смотрел. Это придало ей уверенности, и Ынбeль, зацепившись за вазу и затолкав в неё пижаму, рывком кинулась обратно.

Перси сказал: «Второй этаж, предпоследняя дверь. Успей до темноты». Недобро усмехнулся и ушёл. Знал, точно знал, что Эр-Джей вспыхнет и не примет её. Толком не поведал о нраве и взрывном характере соседа. Сейчас Ынбeль понимала, что ответом была эта самая усмешка. Понимала и лопалась от гнева.

За что он с ней так?

Вооружeнная вазой, как щитом, Ынбeль не слишком гордо тряслась от страха, но уверенно настигала цель. Она побежала по тому же пути, и ей отчётливо показалось, что коридор поменялся.

Но дверь она нашла.

Распахнула и настойчиво рявкнула:

– Я не уйду.

Эр-Джей вяло свесился с кровати. Сразу же напрягся, приметив вазу и разодранную лодыжку, беззащитно крикнул:

– Не надо!

Его кровать была чуднoй конструкцией, стоящей в углу: чудовище из семи матрасов, деревянных подставок и покрывал, которое доставало практически до потолка. Из матрасных слоёв тянулись колокольчики, а изголовье, прикрученное к стене, изображало лисицу.

– Я с первого раза попадаю ниткой в иголку, – Ынбeль замахнулась и прицелилась в кудрявую мишень. – И шприцом в висок. Не бойся, не промахнусь – смерть будет быстрой.

Пускай Перси ей помощником не стал, но Верховный обещал, что обижать её не будут. А если будут – велел разбираться самой.

Этим Ынбёль и занималась, а тот, кто решит ей помешать, отхватит следующим горшком.

Эр-Джей шутку не оценил. Он неотрывно смотрел на вазу, не пытаясь её вырвать и разбить. Ынбeль приняла это за перемирие. Она медленно поставила оружие посередине комнаты и принялась ходить кругами, расталкивая кучки одежды и огибая пирамиду пластиковых тарелок. Пробиралась сквозь светильники на батарейках, лава-лампы, светящиеся звёзды, что свисали с верёвок и чуть-чуть золотили пол. Искала свой уголок.

Внезапно – не нашла.

– Где кровать?

– Перси сжёг. Все мы чувствовали, что она была проклятой. Мешала магическому фону дома…

– Одеяло мне, – приказала Ынбeль, не дослушивая. – Три одеяла. И четыре подушки.

– Где я их найду? – скривился Эр-Джей.

– А я где их найду? Ты здесь дольше живёшь, – возмутилась Ынбeль, которая уже не могла остановить себя от ядовитого бормотания. – Но если тебе вдруг проще отыскать кровать, то я буду только рада.

И пускай снаружи она была все также сурова, внутри она успокоилась. Эр-Джей сдался. Она победила! Она никогда прежде ни с кем не ругалась, а тут даже победила!

– Ты мне уже очень не нравишься, – фыркнул Эр-Джей, а Ынбёль, как ни странно, даже порадовалась. Парень покосился на шкаф и цокнул: – Там всё лежит. Сама бери, если подушки и наволочки ещё не сгнили. Я туда особо не заглядываю.

Он растeкся по изголовью кровати и кровожадно добавил:

– Внутри может кто-нибудь спать.

После гостиной Ынбёль так легко было не напугать.

– Твоя крыса? – буркнула Ынбeль, опасливо приоткрывая дверцу. – Ого. Пахнет травами.

– Что? – Эр-Джей аж подскочил от удивления. Рывком бросился к шкафу, отодвинув повеселевшую Ынбeль, и недовольство уставился на стопку чистых подушек, одеял и простыней на любой вкус. Сверху лежала пачка прищепок, заколок и лент. – Предатели. И куда они дели дикобраза?

– Дикобраза? – то ли с ужасом, то ли с восторгом переспросила Ынбeль. – Ты хотел, чтобы на меня выпрыгнул дикобраз?

– Чему улыбаешься? – сердито запылал Эр-Джей. – Я его еле затащил.

Внутренности шкафа были расцарапаны и словно немного кровили. Наверху сидели пауки, брюшки и лапы которых слегка поблeскивали. Они послушно разбежались, когда Ынбeль на них подула.