Метаморфозы родительской любви, или Как воспитывать, но не калечить

Многие родители используют власть в том числе для того, чтобы раз за разом нарушать личные границы ребенка. Взрослый, обыскивающий детские карманы, ящики стола, портфели с целью обнаружить, осудить, застыдить, запретить – совсем не редкость в нашей стране. Прочтенные родителями детские личные дневники, записки, письма еще долго потом отзываются болью и недоверием в детских сердцах. И у многих из этих взрослых даже не возникает вопроса или сомнения в том, вправе ли они были так сильно нарушать интимность своего ребенка. Более того, многие считают своим долгом еще и язвительно или возмущенно прокомментировать прочитанное. Все содеянное ими потом прикрывается идеей заботы и контроля над детской жизнью.

Такая родительская власть не применяется там, где следовало бы (инверсия проявляется и здесь): для защиты ребенка от пьяного отца, маловменяемой учительницы, посягательств других детей в семье, произвола в детской медицине, «наездов» и нападок уставшей от жизни соседки. Не для защиты, а для обвинения, устыжения, выражения своего недовольства, принуждения, использования. И тогда у ребенка, конечно, появляется убеждение, что родительская «забота» и участие – это то, чего точно стоит избегать. Свои чувства, желания, потребности нужно скрывать. Не на кого опереться, не с кем разделить детскую боль, тревогу, страх, радость.

Чем жестче такие инверсионные проявления власти, тем больше скрывает ребенок, тем больше он предпринимает ухищрений, чтобы не брать на себя ответственность за что-либо. Ради того, чтобы избежать устыжения, обесценивания и унижения, он начинает врать, замалчивать, выкручиваться. Это еще больше возмущает родителей. И вместо того чтобы задать себе вопрос: «Что мы не так делаем?», многие из них набрасываются на ребенка с еще более жесткими обвинениями и угрозами. Таким родителям в ответ на их возмущение и беспокойство я говорю прямым текстом: «Врет ребенок, загнанный в угол. Его в этом обвинять бессмысленно». Усиливая давление, мы только усиливаем сопротивление. Всегда важно понять, как и каким образом мы оказались с ним «по разные стороны баррикад».

В любом детском поведении, в поступке, решении, чувстве есть своя внутренняя правота, своя логика. Ребенок ничего не делает только для того, чтобы сделать жизнь родителей адом, у него нет специального намерения быть плохим или ужасным, тем более в глазах столь важных для него людей. Но он может выбирать иногда какую-то роль, чтобы попытаться выжить в границах и системе власти в собственной семье. И он может начать приспосабливаться к тому факту, что личностные границы в семье отсутствуют. Поэтому, если мы действительно хотим что-то изменить, нам важно прежде всего попытаться его понять.

Ребенок – родитель своему родителю

Это одна из самых распространенных психологических инверсий в нашей стране. Настолько распространенная, что стала почти что нормой. Очень многие дети с раннего возраста осуществляют взрослую психологическую опеку над своими родителями, которые переходят из незрелой инфантильности в старческую, «благополучно» минуя взрослость.

Это особенно характерно для семей с алкогольной зависимостью. В таких семьях ребенок не только занимается своими детскими задачами без какой-либо родительской помощи, опоры и защиты: ходит в школу, делает уроки, но и пытается спасать родителей от их алкогольной зависимости. Иногда такие дети несут немалую финансовую, эмоциональную или бытовую нагрузку, заботятся о младших детях или пытаются защищать мать от физического или эмоционального насилия отца. При этом родителей не сильно заботит и беспокоит, в какой обстановке растет ребенок, всего ли ему хватает, насколько он напуган и измучен таким их поведением, и вообще может ли он позволить себе быть ребенком в такой семье. Такая мать предпочитает избегать взрослого решения о разводе или борьбе с насилием в семье, позволяя своим детям расти в обстановке страха, конфликтов, драк, постоянной угрозы и взрослой самозащиты.

Да и в непьющих семьях ребенок часто является заложником инфантильной родительской позиции. Нередко взрослые даже не пытаются самостоятельно решить свою проблему. Задействовать своих детей они считают естественным и весьма удобным. Многим до сих пор достаточно трудно осознать, что ребенок – отдельно взятый человек, защищенный конституционными правами, а не собственность родителя, которой он может распоряжаться по своему усмотрению.

Впечатано и вбито в наши головы: раз они дали нам жизнь, раз заботились о нас, то мы должны возвратить долг сторицей. Очень трудно менять сознание, бытовое представление о том, что ребенок не является банковским вкладом, по которому в старости причитаются дивиденды.