Метастазы

– Вы сказали, что чрезмерная маниакальность, переходящая в бред, до добра не доведет и обязательно нужна групповая терапия…

Назар вошёл в роль и играл спектакль, к которому словно тренировался днями и ночами.

– Ну хорошо, – сдался Смирнов, – проходи, бери стул. Чувствуй себя как дома, раз ты первый раз с нами. Мы здесь пытаемся друг другу помочь.

– Конечно, добро пожаловать! – выкрикнула несдержанно женщина со своего места.

Назар приободрился, понимая, что оказался там, где нужно. Он взял стул и направился в общий круг, присаживаясь у самого края. В общем счете, помимо психиатра, на собрании присутствовало шесть пациентов. Две женщины и четверо мужчин, все представители среднего возраста. У каждого пациента на незнакомца произошла своя неподдельная реакция. Говорливая женщина смотрела на юношу заинтересованным, игривым взглядом, сопровождающимся плавными поворотами на стуле. Вторая мадам глядела абсолютно безразлично, постоянно трогая своё тело. Можно было подумать, что у неё чесотка. Стоило ей слегка махнуть ладонью по телу, как тут же невидимый упавший на пол предмет приковывал её ненавистный, полный отвращения взор. Один мужчина радостно потирал руки, точно чего-то ожидая. Другой принципиально не поднимал глаз на новичка, с хмурым лицом скрестив руки на груди. Третий поначалу ничем не выдавал себя, а просто добродушно поглядывал на брата по несчастью. Лишь от четвёртого, сидевшего рядом, разило кислым запахом, похожим на мочу какого-то животного.

– Итак, Эдик, – поправил очки Смирнов, – ты не стесняйся. Здесь каждый говорит то, что его волнует. Каждое мнение может изменить ход мышления не только твое, но и другого человека, тем самым оказывая двойную помощь.

Назар кивнул, удобно расположился на стуле и, внимательно глядя на психически больных людей, старался в первую очередь думать о помощи.

– Да, мы тебя боимся больше, чем ты нас, – дружелюбно посмеиваясь, признался мужик с добрыми глазами, – мы выслушаем тебя и поддержим, чем сможем. Правда, ребят?

– Это точно, – подтвердила кокетливая пациентка, – ты можешь обратиться ко мне за любой помощью, я все знаю о психозах.

Вонючий мужик даже не шевельнулся, продолжая держать руки на коленях и глазами высматривать пол.

– Это самозванец, – грубо заявил хмурый пациент напротив, – говорю вам, это симулянт! Блять… Суки, нахуй… Не видят нихуя…

– Хватит тебе, Лазарь, – отреагировал Смирнов на неконтролируемое поведение мужика, – будь снисходительнее. Человек у нас впервые в гостях.

– Мне плевать, что он впервые у нас. Ему к терапевту надо… Блять… Нахуй… Лечить дебилизм!

Мужик не мог сдерживать порывы и следить за своей речью. Он смахивал на скрюченного худого гномика с ненавистным взглядом.

– Не надо так. Ты неправильно поступаешь, – встал на сторону защиты добряк, – каждый из нас нуждающийся в помощи человек, не так ли?

Затем он рассмеялся, а его глаза в чёрных от бессонницы мешках горели безумным пламенем. Гоготом того поддержал инфантильный паренек, отреагировавший на шутку рукоплесканием и взрывным громогласным восторгом.

– Насрать вообще, – буркнул гном и с влажными обиженными глазами отвернулся. Брань уже намеревалась снова сорваться с его уст, но на этот раз удалось «Лазарю» её подавить.

– Это тебе насрать, мой дорогой, – заявила свысока кокетка, – не все в мире такие, как ты, понятно?

Одна женщина эксцентрично выступала на публику, другая же нервно что-то искала у себя на теле. Вонючка продолжал не по своей воле абстрагироваться от всех. Смирнов решил прекратить балаган:

– Хватит вам…

– Но я считаю…, – хотела было снова завязать ссору кокетка, но умный врач настоял на своём.

– Чтобы воспроизвести в памяти и понять, что с вами стряслось, – обратился он к Назару, – вы должны нам рассказать, что вас беспокоит.

Настала тишина. Всем с нетерпением интересно было узнать, что одолевает внутри молодого и на вид совершенно здорового парня. Тот опустил глаза, но затем их резко поднял, по очереди заглядывая в душу каждого члена собрания.

– Я снова начал ощущать себя человеком, – начал он свою легенду, – я вновь становлюсь заложником чувств и мыслей вашего вида. Чем дольше я здесь нахожусь, тем сложнее мне бороться с вашей природой.

Назар говорил искренне, без запинки и недосказанности.

– Так, – заморгал Смирнов, – а раньше, что, вы не были, как вы выразились, человеком?

– Нет, конечно.

– А кем же вы были?

– На эту планету я прибыл более упрощённой для вашего понимания формой жизни. Именно оказавшись оставленным здесь на длительный срок, и не имея возможности покинуть вас, я стал всё больше походить на людей.

Пациенты приковали внимание к необычному расстройству, с которым раньше никто не сталкивался. Дмитрий Иванович усиленно пытался вспомнить подобного экземпляра на своём веку. Но ни неделю назад, ни полтора года назад он не припоминал так называемого Эдика.

– Вы хотите сказать, что прибыли на эту планету и не были рождены здесь?

– Нет, – серьезно заявил Назар, сохраняя веру в свои слова.

– Но откуда же вы тогда?