Метастазы

– Может твоя проблема в скуке? Ты ведь мог развиваться? Это ведь огромный плюс долгой жизни. Ты бы мог дальше узнавать разных непохожих людей, писать книги, диссертации, ничего совершенно не теряя…

– Люди разные, но пути у них схожи. Исходы и тупики у всех одинаковые. Я знал много людей и мысли у них отличались друг от друга. Вроде и чем-то похожие, но каждая всё равно остаётся уникальной. Дальнейшая жизнь загоняла этих людей в задуманные ею пропасти. Для каждого имелась своя. Ни одной жизни мне не удалось повстречать, которой бы удалось миновать своей участи. Ещё недавно радужные, полные надежд и планов люди начинали жить, но вскоре оказывались там же, где и их предшественники. Я находил их в пропасти сломленными, подавленными, униженными, обманутыми самими собой, погасшими. Они собирались в кучки, молчали, плакали, тосковали, сожалели , кончали с собой и пускали в этот мир себе замену. Встречались и такие, кто смирялся с участью пропасти и даже начинал её любить, обретая своеобразное счастье. Каждому была подобрана пропасть, и каждый в своей голове пытался выкарабкаться из неё, но ничего не получалось.

– Почему? Может, они мало пытались?

– Кто больше всех пытался, тот оказывался ещё глубже.

– Мы что? Как лягушки, упавшие в яму? – хохотало бородатое дитё.

– Вы никогда её не почувствуете, находясь в ней. Я просто слишком долго существовал…

– Но скажи, – обратился к Назару Смирнов, начиная относиться к нему всерьез, как к больному депрессией, – ведь пропасть из чего-то состоит? Что способствовало её образованию?

– Конечно. Время. Пока человек живет, он всё больше теряет, понимает, ошибается, накапливает, переоценивает и, в конце концов, опустошается. Жизнь сама не толкает в пропасть, она ждет, пока мы сами к ней придем.

– Ты хочешь сказать, что мы не правильно живем? Даже я?! – акцентировала внимание на своей персоне кокетка, которая постепенно трансформировалась в натуральную истеричку.

– Вы живете теми повторениями, которые я уже встречал на своём пути. Оставаясь человеком, мы обречены на исход, не способный впечатлить ни одно осознанное существо.

– Кретин…Ебать… Охуевший … Дебил… Прямо все исходы на свете знаешь…Придурок…су…? – плевался гном.

– Да.

– Расскажи нам.

– Я не могу.

– Почему это?

– Потому что вы сами всё знаете.

Все притихли, даже доктор.

– Вы много потеряли за это время близких?

– Да. Но смерть ничто. Люди бояться исчезнуть, но этого никогда не произойдет. Если я боюсь остаться человеком, то они боятся перестать ими быть. Я жил в позапрошлом веку, в прошлом, в этом и скажу, что всё повторяется. Нет ничего нового. Те же иллюзии, преграды, выборы, желания, неудачи. Люди боятся посмотреть в глаза правде, боятся перестать ошибаться, боятся пробовать новое. Это неисправимо.

– Вас пугает, что вы тоже продолжите участь человека? – не отрывал взгляда от парня доктор.

– Я боюсь забыть то, что я знал перед тем, как прибыл сюда.

– Что вы знали?

– Понимаете, моя жизнь на родной планете походила на вашу, но и в корень отличалась. Мы тоже имели отчётливый образ для себя и так же обладали органом познания, который управлял всеми остальными частями. Отличия же наших планет в том, что на моей было абсолютно спутано время, а так же расширены поля зрения и осязания. Появляясь на свет, мы сразу видели собственное прошлое и будущее, жизни других существ, а также всю историю нашей цивилизации целиком. Мы осознавали, принимали и прокачивали разум до космических масштабов прозрения. Некоторые доходили до того, что могли просмотреть историю вселенной и каждой её частички в частности. Всё что пережила частичка, а так же её мысли и чувства оставляли отпечаток на мне и моих сородичах. Мы адаптировались к тяжелому грузу, который нас готовил к финальной ступени нашей жизни. В конечном счёте, наша планета самоуничтожалась, таковой являлась её природа. Она взрывалась, стоило нам на ней начать жить. Но благодаря нашему внутреннему освобождению мы переходили в ту форму жизни, с которой могли обуздать вселенную. Планета освобождалась сама и освобождала нас, чтобы затем вновь возродиться и повторить весь процесс заново с другими обитателями. Каждый раз она обновляется и уничтожается. Является ли её судьба ею же избранной или всё же это независимое ни от кого пророчество – никто не знает. Пока мы жили на планете, мы познавали вселенную и её части, а после разрушения нашего дома мы уже знали, как работать с вечностью.

Пациенты проглотили эту информацию и начали её переваривать. Не осталось ни одного отвлеченного ума. Даже молчаливый вонючий мужчина вынырнул из потайных уголков сознания в реальность.

– Вы увидели и перенесли то, что было за всю историю мироздания, – с широкими глазами качался взад-вперёд Смирнов, – неужели вас это не сломало изнутри?