Метель

Бурча что-то недовольное я накинул куртку и вылез из палатки. Впрочем, не прошло и минуты, как пришлось застегнуться и натянуть перчатки – мороз кусался, и на контрасте с тёплым спальником это чувствовалось гораздо острей.

– Что на завтрак?

– По-быстрому погрызём колбасу с галетами и вперёд.

– Чаю заварить надо. С запасом.

Всё ещё не проснувшись до конца и зябко ёжась, я взял котелок, и отойдя в сторонку от лагеря начал трамбовать в него снег.

– Чай – дело святое, – согласился Серёга, расставляя у догорающей «нодьи» наколотую на заострённые палки краковскую.

Позавтракали мы действительно быстро. Честно говоря, согреться до конца не помог даже свежезаваренный чай. То ли с вчера стало холоднее, то ли так только казалось… Никакого термометра у нас не было, и температуру оставалось определять «на глаз». Благо, рюкзаки мы держали в палатке, так что колбасу долго греть не пришлось. Галеты, оставь мы их на улице, пожалуй и вовсе превратились бы в подобие стекла.

– Ничего, на маршруте согреемся, – подбадривал Серёга, пока мы снимали палатку и укладывали наши пожитки.

– Хорошо бы… Погода мне не нравится. Вроде ж обещали всю неделю ясно, а погляди, – я взглядом указал на сереющее небо.

– Кто ж погоде в интернете верит? – усмехнулся Серый.

Но, тем не менее, было видно, что хмурое зимнее утро ему тоже не внушало доверия.

Спустя немногим более получаса, мы уже снова вышли на маршрут. По мере движения действительно становилось теплее. Так что мы шли сохраняя вчерашний темп, периодически сменяя друг друга, и останавливаясь, чтобы передохнуть, или приметить очередной ориентир по компасу. Но перемена погоды как-то поубавила наш энтузиазм. Разговоры на привалах получались вялыми, и в голове вертелось одно – распогодится, или всё же сыпанёт? Последнее означало бы задержку в пути как минимум на день, а в худшем случае и вовсе пришлось бы разворачиваться к станции.

В слух мы, разумеется, об этом не говорили, чтобы не накликать. И упрямо продолжали движение.

– Сань, у нас с тобой азимут движения на реку – двадцать пять, выход – двести пять, – напомнил Серёга не останавливаясь.

– Да знаю я, только нафиг? Ты у нас всегда карта и компас, – легкомысленно отмахнулся я.

– Прям как в первый раз в поход вышел. Направление должны знать оба. На всякий случай… Ты за ориентирами следишь?

– Вон та сосна. Там сверяемся, – я указал рукой дальнее дерево, выбранное нами в качестве точки сверки маршрута.

Серёга удовлетворённо кивнул, прибавил шагу, и в следующую секунду исчез.

Ну, точнее не совсем исчез, а просто провалился под снег.

– Накаркал, блять?! – зло спросил я, быстро перебирая палками, и подъезжая к краю провала, – Ты там живой?!

– Подожди! Не ходи сюда, следом ухнеш! Сука… Больно-то как…

Скинув лыжи, я осторожно заглянул в снежный колодец, стараясь тщательно прощупывать ногами устойчивость снега.

– Что там? Потянул что?

– Я хуй знает… То ли берлога, то ли яма какая! Кругом кустарник, ветки какие-то, сверху снегом замело, ничерта ж не видно! Встать не могу…

– Позвоночник? – в этот момент, честно говоря, я похолодел.

Самая опасная травма в подобном походе – это позвоночник. Вокруг на десятки километров не одной живой души, а если и есть где-то поблизости такой же сумасшедший, как мы, что толку? Какова вероятность встретить случайную помощь в тайге?

– Да не… Погоди… Только одной ногой пошевелить не могу… Вывернул как-то… Погоди, дай отдышаться…

–– Не легче, – ответил я, хотя про себя всё же с некоторым облегчением выдохнул.

Нога – не спина, всяко лучше. По крайней мере, дело не пахло параличом, это я видел своими глазами. Серёга осторожно откапывался, скидывая с себя поломанные ветки. Правда, шевелил он при этом только руками, ноги по-прежнему находились где-то под рыхлым снегом, так что оценить, что с ним случилось, было пока нельзя.

Сев прямо на снег, я достал пачку сигарет, и поспешно закурил, наплевав на одышку и распаренное тело. Сейчас это было уже не важно.

– Тебя как-то вытащить надо, – сказал я сделав несколько затяжек.

– Знаю, что надо. Я ногой двинуть не могу! Боль такая, как будто в капкан попал.

– Замёрзнешь, – мрачно напомнил я очевидную вещь, но Серёга только нервно отмахнулся, сжав зубы.

Сидели мы так несколько минут. Оба поняли, что чем дальше тянем – тем хуже становится. Покуда Серый сидел по пояс в яме, понять, что с ним произошло, мы никак не могли. К тому же, у него попросту начала отмерзать задница. Полчаса-час такого сидения и всё, нахер яйца.

Решено было вытаскивать его, наплевав на боль. Даже если там перелом, нужно сначала его увидеть, а потом уже фиксировать. Иного пути у нас не было, потому, раскидав снег и примяв ветки кустарника, я взял друга под руки и начал вытягивать. Серёга орал криком. Натурально, как только в фильмах ужасов орут. Хотя нет, гораздо страшнее. В фильмах орёт актер, который изображает, что увидел перед собой очередную «нёх». А здесь орал мой друг, которого я вытягивал из провала, в то время, как он бессильно загребал руками снег, запрокинув голову в каком-то диком воющем крике.