Метель

Что же я все топаю по этой мешанине? Они мне не семья, у меня нет семьи, и я очень этому рад. Я никогда не хотел связываться с бабой, а раз без бабы детей не заведешь, то и детей у меня нет. От баб одни заморочки. Вечно чем-то недовольны. Будто Господь специально их как-то слепил, чтобы больше нас доставали. Теперь вдобавок им подавай все наравне с мужиками: и работу, зарплату, и права такие же, словно разницы между нами никакой нет. А ведь видно невооруженным глазом: они устроены не так, как мы. Слабые они, вечно ноют, где им понять, что такое настоящая мужская дружба. Клиффорд слышал от туристов, что в некоторых странах Европы они даже требуют, чтобы теперь им говорили только «мадам», а ни в коем случае не «мадемуазель», чтобы, значит, ко всем относились с почтением, как к замужним женщинам. Мы с Клиффордом так смеялись. Там бабы такие же сумасшедшие, как и здесь. Хоть замужняя, хоть незамужняя — от бабы всегда одни неприятности. Разница лишь в том, что в первом случае хотя бы мужик может напомнить ей, кого Бог сотворил первым, а кого вторым. Я говорю о настоящем мужике, а не о всяких там битниках и придурках, которые рассуждают про разные чувства или, того хуже, говорят, что женщина будто бы ровня мужчине. Чего только не услышишь. Даже и не знаю, к какой категории теперь отнести Бенедикта, а ведь я знаю его с детства. Его отец дал мне шанс, взял меня к себе в помощники, хотя я был не местный, и в перспективе уже маячило закрытие лесопилки, а другой работы тут и не найти. Он не стал мне врать, все прямо сразу выложил начистоту. Что работа тяжелая и неблагодарная, зарплата небольшая, никаких перспектив. Я все равно остался, не уехал даже и тогда, когда перестали работать последние машины, когда их разобрали, чтобы увезти куда-то еще, в другой лес, когда уехал последний лесоруб и земля вокруг бараков заросла бурьяном. Идти мне было некуда, а тут вполне можно прожить. Просто надо было держаться рядом с Магнусом. Даже у его тени человек мог многому научиться. При таком отце Бенедикт вырос настоящим мужчиной, по крайней мере, я раньше так считал. Теперь, как появилась эта ведьма в юбке, я его едва узнаю. Ведет себя как дебил. Глаз на нее не поднимет, не стукнет кулаком по столу! А она знай прыгает обезьяной по гостиной под свою кретинскую музыку, словно бес в нее вселился. И вот теперь он отправился искать ее, когда все, что этой кривляке нужно, так это хороший заряд дроби в лодыжку — нечего здесь вилять задом. Если найдем ее живой, может, и не удержусь: выстрелю. Бенедикт найдет другую бабенку, чтоб заботиться о мальце. Может, повезет и хоть эта будет знать свое место.

Бенедикт