Метка смерти

«Момент… я уже на пути к вам», – услышала Сабина жестяной голос Марка из динамика.

Без комментариев Снейдер оборвал разговор.

Они подождали. Наконец раздался стук в дверь, и вошел Марк. В руке он держал стопку распечаток, из которых по одному листу раздал Снейдеру, Кржистофу, Хоровитцу и Сабине.

Сабина взглянула на цветную фотографию мужчины, с которым столкнулась в Констанце, в сьюте 750. Ты смотри! На этот раз без макияжа и с красным родимым пятном под глазом.

– Вы были правы, – сказал Марк. – Та же дата рождения, что и у Грит Майбах, вырос без родителей, правда, в приюте в Регенсбурге. Три года назад был уволен из вооруженных сил. До этого он был…

– …В БКА! Томас Шэффер. – Снейдер щелкнул пальцами. – Я же говорил, что его знаю! – воскликнул он. – Много лет назад он был студентом в Академии БКА. Тогда носил бороду – вероятно, чтобы скрыть родимое пятно. Посещал курс по профайлингу, но только три семестра.

– Правильно, – подтвердил Марк. – В молодости начал обучаться в БКА, но затем выбрал карьеру в армии.

– Бывший солдат, – нерадостно пробормотал Кржистоф. Очевидно, как бывший польский солдат, он знал, что это означало.

– Я его тогда обучал… – пробормотал Снейдер.

– Почему только три семестра? – спросила Сабина.

– Он был многообещающим кандидатом, даже одним из лучших, поэтому я… – Снейдер помассировал виски, словно пытаясь собрать обрывочные воспоминания, – был к нему строже, чем к другим. Я хотел отшлифовать его и превратить в брильянт. Но, очевидно, это не пошло ему на пользу. Он не сдал итоговый психологический тест и покинул БКА незадолго до окончания курса.

– Вероятно, по этой причине монахиня хотела говорить только с вами, – сказала Сабина.

– Что? – Снейдер поднял на нее глаза. Похоже, он все еще витал мыслями где-то в облаках.

– Он вырос без родителей. Очевидно, вы значили для него больше, чем предполагали, – были для него своего рода фигурой отца, – уточнила Сабина. – Поэтому его мать была убеждена, что может говорить только с вами. Похоже, он больше никому не доверял.

Снейдер провел рукой по наметившейся щетине на подбородке.

– Вот дьявол! А мы не знаем, по кому он нанесет удар в следующий раз. – Взгляд Снейдера наконец прояснился. – Мартинелли сказала, что, возможно, ранила его в бедро.

– Из моего малокалиберного пистолета, – подтвердил Хоровитц. – При известной сноровке он уже давно сам вырезал себе пулю и проглотил пачку обезболивающих.

Снейдер вопросительно взглянул на Марка.

Тот помотал головой:

– Ни из одной больницы не поступало сообщения о пулевом ранении.

– Проверьте и нидерландские клиники, – распорядился Снейдер. – Возможно, он уже на пути в Гаагу.

– То есть на конгресс, – заметил Хоровитц.

Снейдер кивнул.

– Поэтому ты останешься здесь и организуешь личную охрану для бывших руководителей Glostermed.

– А остальные? – спросила Сабина.

– Наши наводки – это либо Гаага, либо Ганновер. Мы разделимся на две группы. – Снейдер взглянул на нее. – Кржистоф и я полетим в Гаагу, а вы и Крюгер займетесь биологом в интернате для престарелых. – Он подошел к своему письменному столу, открыл папку, достал глянцевую фотографию последних татуировок и положил перед ними на стол.

Hell7.

Сабина и Марк переглянулись, затем посмотрели на фотографию. Седьмая и последняя фотография не имела смысла. Что это должно было означать?

Hell Seven?

Седьмой круг ада?

Глава 61

Согласно объявлению пилота, Снейдер и Кржистоф должны были приземлиться по расписанию в аэропорту Схипхол в Амстердаме, третьем по величине в Европе, – и у Снейдера каждый раз начинались спазмы желудка, когда он думал о невероятных толпах людей на километровых эскалаторах и пассажирских конвейерах.

Он так спланировал полет, чтобы они отправились тем же рейсом, что и Дирк ван Нистельрой со своей секретаршей и двумя телохранителями, которые сопровождали его в этой поездке.

Ван Нистельроя ожидали на заседании Европола в качестве приглашенного спикера. Пока он отшлифовывал свою речь на ноутбуке, а секретарша со своего планшета снабжала его статистическими данными, Снейдер выпил томатный сок с перцем, солью, табаско и внушительным количеством водки и затем попытался вздремнуть, что ему, однако, не удалось, потому что Кржистоф постоянно докучал ему плоскими полицейскими шутками.

Спустя час и десять минут полет наконец-то закончился, и, пока ван Нистельрой ждал багаж у транспортерной ленты, Снейдер и телохранители забрали свое служебное оружие у таможенников. Так как они задекларировали провоз, пистолеты и магазины прилетели тем же рейсом в специальном ящике.

Затем они покинули зал прилета и поймали такси. Расставаясь, Дирк ван Нистельрой с беспокойством посмотрел на наплечную кобуру у Снейдера под пиджаком.

– Что такое? – буркнул Снейдер.

– Нидерландская полиция в курсе нашего дела, доктор Лунгстрём и конгресс биологов проинформированы, – подчеркнуто тихо сказал ван Нистельрой. – Пусть этим займутся коллеги, держись в стороне и только наблюдай. Ты знаешь, они тебя…