Метод «Джакарта». Антикоммунистический террор США, изменивший мир

На двух крупнейших антикоммунистических державах в истории бывшего третьего мира окончание холодной войны сказалось опосредованно. И Индонезия, и Бразилия перешли от авторитарного правления к многопартийной демократии. Это случилось в разное время: Бразилия запустила этот процесс задолго до падения Берлинской стены, а Сухарто потерял власть почти через десятилетие после этого события. Принципиально однако то, что в обеих странах это произошло одинаково. В Бразилии и Индонезии переход от военной диктатуры осуществлялся контролируемым образом. Процесс передачи власти заранее согласовывался, и была сохранена базовая социальная структура, которую диктатура призвана была защищать, а также обеспечена безнаказанность правителей: они сохранили богатство и влияние. Элиты, видевшие угрозу в общественных движениях 1950–1960-х гг., остались у власти, и обе страны были интегрированы в мировую капиталистическую систему. Теперь это относится практически ко всем странам Латинской Америки и к огромному большинству государств Юго-Восточной Азии. Разными способами и в разной степени, но фанатичный антикоммунизм остался мощной силой в обеих странах и в соседствующих с ними регионах. Он принял иные формы, как явные, так и скрытые, но сохранился и грозит возродиться в любой момент. Он, безусловно, не исчез с лица земли с исчезновением мнимой советской угрозы.

Не изменил Вашингтон и своего отношения к Кубе после падения Советского Союза. Вместо того чтобы ослабить давление на Гавану или испробовать другую тактику, Вашингтон закрутил гайки, приняв в 1992 г. закон Хелмса — Бёртона и штрафуя все компании, ведущие дела с Кубой. Однако Куба осталась жизнеспособной. Кастро одумался, и остров, пройдя через так называемый особый период, отмеченный самыми тяжелыми лишениями, пережитыми с 1950-х гг., вновь внедрил капитализм и смог опереться на туризм.

Трудно объяснить поведение США в отношении Кубы реакцией на угрозу советского коммунизма или защитой свободы. С 1960 г. по настоящее время Куба была далеко не самой репрессивной политической системой и не худшим нарушителем прав человека в Западном полушарии.

По-видимому, непростительным грехом Кастро было то, что он — на глазах всего мира — пережил многократные попытки переворотов и покушений на свою жизнь, чем унизил Вашингтон. А возможно, реальной угрозой, как ее понимал Вашингтон, стало само существование конкурирующей модели за пределами американоцентричной глобальной системы — то, что, как нам теперь известно, беспокоило верхушку США в Гватемале в 1954 г., Бандунге в 1955 г. и Чили в 1973 г.

Еще в одном вопросе Соединенные Штаты, очевидно, не изменили прежним привычкам. Сразу же после окончания холодной войны американские лидеры, особенно президент Джордж Буш — старший, рассуждали о «мирном дивиденде». Идея состояла в том, что с исчезновением советского коммунизма Вашингтон урежет военные расходы и перестанет насильственным образом вмешиваться в дела других стран. Произошло противоположное. В 1990-х гг. наблюдалось незначительное сокращение военных ассигнований, но с началом нового столетия бюджет Пентагона снова раздулся. Барак Обама боролся за президентское кресло как противник войн, но к тому моменту, когда в 2016 г. закончились его президентские полномочия, Соединенные Штаты активно бомбили по меньшей мере семь стран{621}.

Последние два десятилетия заставили ведущих историков шире взглянуть на поведение США. До и после холодной войны Соединенные Штаты всегда являлись экспансионистской и агрессивной державой.

«В историческом смысле — особенно насколько это видится с Юга — холодная война была продолжением колониализма, осуществляемого несколько иными средствами, — пишет Одд Арне Вестад. — Новая безудержная интервенционистская политика, которую мы наблюдали после атак исламистов на Америку в сентябре 2001 г., является не отклонением, а продолжением — в чуть менее крайней форме — политики США времен холодной войны»{622}.

В Африке гражданские войны были закончены иными средствами, но почти повсеместно нормой жизни стали клановый капитализм и продажа полезных ископаемых{623}. В Восточной Европе процесс обрушения коммунизма был не таким «чистым», как принято считать на Западе.

Нури, дочь посла Сукарно на Кубе, переехала в Болгарию со своим мужем-болгарином, когда вышла из-под опеки Фиделя в Гаване. В 1990 г. в Болгарии прошли выборы. Несмотря на щедрое финансирование оппозиции Вашингтоном, Социалистическая партия Болгарии — новое название коммунистической — победила. Однако верхушка США и европейских стран ясно дала понять, что не желает иметь дела с социалистами, и после периода раздоров и протестов социалисты передали власть коалиционному правительству. В следующие несколько лет уровень жизни резко снизился. Нури и ее муж, привыкший если не к демократическим свободам, то хотя бы к высокой занятости и достойному уровню общественных благ, с ужасом наблюдали, как экономика сдувается девять лет подряд, а инфляция выходит из-под контроля{624}.