Метод «Джакарта». Антикоммунистический террор США, изменивший мир

Страна правоцентристского капитализма, Чили далека от идеала. Безусловно, не таким мир виделся Кармен в далеком 1970 г., когда они с друзьями верили, что движутся к созданию мира без бедности или эксплуатации.

В Сантьяго есть впечатляющий памятник жертвам режима Пиночета — мемориальный комплекс Museo de la Memoria y los Derechos Humanos, Музей памяти и прав человека. Внутри горят свечи — по одной на каждого человека, убитого при диктатуре. Надписи на стенах не замалчивают тот факт, что многие из жертв были левыми, даже коммунистами или сторонниками марксистской вооруженной борьбы. На одной из стен показывают, как в разных странах по кусочкам собирают правду и идет процесс восстановления истины и примирения: в Южной Африке, в Аргентине — более чем в 30 странах. Есть там и небольшая табличка, посвященная Индонезии. Но рассказ о тамошних поисках примирения резко прерывается: «Индонезия отменила закон, согласно которому должна быть создана комиссия по установлению истины».

Джакарта

В центре индонезийской столицы высится конструкция под названием «Священный памятник Панча сила» (Monumen Pancasila Sakti). Мой путь к нему, как и любая другая поездка из одной точки в другую в Джакарте, — это бесконечные пробки: медленно лавируешь себе сквозь потоки транспорта по загазованным улицам.

По причинам, которые трудно описать, во многих местах в Индонезии местные жители просят белых иностранцев сфотографироваться с ними. Хотя это очень странно и даже некомфортно, обычно я соглашаюсь, но только не у Священного памятника Панча сила, поскольку формально я вроде как совершил проникновение в запретную зону. Недавно индонезийские военные запретили иностранцам посещать этот комплекс мемориалов и музеев — похоже, властям не хочется, чтобы его изучали исследователи из других стран{645}. Побывав там, я понял почему.

Священный памятник Панча сила — это большая беломраморная стена, перед которой стоят фигуры в человеческий рост, изображающие жертв Движения 30 октября. Отсюда лишь несколько шагов до Лубанг-Буая (Lubang Buaya) — колодца, где были обнаружены тела генералов.

У всех остальных, кого убили, мемориала нет. Зато целый музей — Музей коммунистической измены, Museum Pengkhianatan PKI (Komunis), — существует для подкрепления нарратива о том, что коммунистическая партия была партией предателей и ее члены заслуживали истребления. Вы идете чередой странновато выглядящих затемненных залов, и последовательность макетов-диорам проводит вас через историю этой партии, наглядно демонстрируя все без исключения случаи, когда коммунисты предавали нацию, нападали на военных и замышляли уничтожить Индонезию — все это дословно воспроизводит пропагандистскую версию Сухарто о событиях октября 1965 г. При этом ни одного упоминания о миллионе с лишним мирных граждан, которые были в результате убиты.

На выходе я вижу детей, которые фотографируются перед большим плакатом: «Благодарим вас за то, что осмотрели наши диорамы о зверствах, сотворенных Коммунистической партией Индонезии. Не допустите, чтобы подобное когда-нибудь повторилось».

Гватемала

Из Илома я снова еду в столицу в тесном салоне старого американского школьного автобуса. Это единственный общественный транспорт в этой части сельской Гватемалы. Я много поездил, и редко у меня были деньги, чтобы путешествовать с комфортом, да и никакого комфортного путешествия там часто не существует в принципе. Ехать в таких автобусах означало терпеть постоянную боль, причем почти два дня подряд.

Тем не менее я был благодарен за эту поездку. Автобус принадлежал Доминго, брату Антонио Кабы Кабы. Они оба смотрели тем утром 1982 г., как военные, которых поддерживали США, казнили большинство жителей их деревни. Доминго много лет работал в Соединенных Штатах, поэтому смог скопить денег, вложить их в приобретение автобуса и обеспечивать свою семью некоторым доходом. Автобус красиво разрисован, и он им гордится. Спереди Доминго написал «Бог — это любовь».

Если вы спросите людей в городе Гватемала, когда в стране закончилась демократия, многие ответят не раздумывая: в 1954-м. Арбенс был последним шансом на социальную справедливость, скажут они. У большинства людей старше определенного возраста найдутся знакомые, убитые в последовавшие десятилетия насилия. Можете остановить любого прохожего на улице и спросить — почти наверняка он расскажет вам какую-нибудь ужасную историю и растолкует все и про значение 1954 г., и про то, как Америка устанавливала здесь свои порядки.

Когда я разговаривал с экспертами, например с Кларой Аренас, главой Ассоциации развития социальных наук в Гватемале (Asociación para el Avance de las Ciencias Sociales en Guatemala), мы пользовались несколько иной терминологией.

«Были ли отношения Соединенных Штатов с Гватемалой в 1954 г. империалистическими?» — спросил я.

Ответить очень просто: «Да».