Метод Пигмалиона

В коридоре я столкнулся с парнем, который покинул кабинет, держа руку за запястье. По руке текла кровь. Вслед за ним вышел другой парень. Увидев меня, они спешно пошли по коридору. От них исходил черный дым, который жаром струился от тел, искажая пространство. Это меня снова ввело в ступор. Так не должно было быть. Это нереально! И пока я стоял в ступоре, на меня вновь накинулась тяжесть. Я повернул голову и увидел, что на меня издалека, сидя за партой, смотрит Саша. В ее глазах была надежда, звучащая молчаливым зовом, который понимал только я. Мне хотелось ответить на него, но я успел лишь немного приоткрыть рот, а после – окунулся в пустоту, задыхаясь от безысходности. Меня больше не было среди людей. Пустота поглотила все мое существо...

ГЛАВА XII

На дворе было лето. На столе лежала серая трудовая книжка. Очевидно, я больше не работал в школе и не мог видеться с Сашей. Что вообще происходило в моей жизни – неизвестно, поскольку прошло много времени, о котором я совершенно ничего не знал. Постепенно до меня стало доходить, что это не внезапный случай или резкая вспышка, все это случилось со мной и раньше, и длилось уже многие годы, но я этого просто не замечал. Память игнорировала происходящее. Раньше меня не тревожили незамеченные минуты, часы, дни, прошедшие, как в тумане. Жизнь проносилась в трансе из пункта А в пункт Б. Ну, и что? Подумаешь, существование в заготовленной колее с небольшими разрывами в воспоминаниях, которые, казалось, я сам выбирал! Но, усилием воли собирая разные фрагменты, я смог собрать не так уж много: случай с Кристиной, секцию по боксу, драки, некоторые эпизоды в школе и прочие вещи; все было последовательным, но нормальным лишь на первый взгляд. Стоило мне собрать все воспоминания вместе, выходило, что я жил довольно короткий промежуток времени и мне, по большому счету, нечего было вспомнить. Но это не потому, что я скучно жил, а потому, что мою жизнь жил кто-то еще, пока я наблюдал будто бы со стороны, из темноты самой темной ночи, какая когда-либо могла настать на Земле; ночи, которая пожирала даже время, пространство и пустоту. Я чувствовал себя винтиком в игре, которую затеял какой-то кукловод, разыгрывающий сюжет жизни так, чтобы я к чему-то пришел. И я даже не мог сказать, было ли такое раньше. Может быть, было. Просто прошло много времени, и память срезала пугающий фрагмент, чтобы меня не пугать, или это сделал кто-то другой. Тот, кто жил мою жизнь, пока для меня не было ничего. Может, отсутствие воспоминаний детства к этому причастно, а может быть, его даже и не было…

Осознавая происходящее, я злился. Даже пытался все изменить, но как можно изменить то, что не только не контролируешь, а вообще не понимаешь! Все равно что пытаться раздвинуть в небе тучи, махая из окна подушкой или надев на ногу гипс из фольги. Фарс, да и только! Но я пытался сделать хоть что-то. Через полчаса бой с воображаемой ветряной мельницей был проигран: лопасти крутились, я лежал на полу, покрывшись испариной, и плакал. Было обидно все потерять. Стоило только влюбиться, как вдруг все начало ломаться на неровные части. Может быть, любовь стала спусковым крючком, может быть, так было уже не раз, может быть, я просто сошел с ума и мне требовалась помощь психиатра, но я игнорировал это и просто лежал на холодном полу.

Любой другой человек хотел бы вернуть свою жизнь, но я от прошлого был не в восторге. Меня еще терзали чувства к Саше, но они были словно далеким эхом. Любовь, родившаяся быстро, без позитивного подкрепления недолговечна. Я в прошлом думал о ней не слишком долго, и жизнь меня с ней завела не слишком далеко, поэтому я решил не портить ее жизнь тем, что разрушает мою. Да, любил, но это было давно. Я уже как-то довел ее до слез, а что будет дальше? Этот второй человек убьет ее, как лишнюю деталь, преграду, помеху? Мне не хотелось для нее такой участи. Черт с ней, с любовью, пусть просто поболит и перестанет. Все же знают, что первая любовь жестока. К тому же школьные отношения и чувства не выдерживают проверки временем и расстоянием, так зачем давать обоим бесперспективную надежду? Конец спектакля известен до начала представления. Ничего нового не произойдет.