Метод римской комнаты

Ардов хотел что-то ответить, но вдруг дверь в кабинет приоткрылась и чья-то рука в черном рукаве швырнула внутрь зажженную керосиновую лампу. Колба лопнула от столкновения со стеной, горючая жидкость выплеснулась на зеленые портьеры, которые тут же занялись пламенем. Богданов вскрикнул. В следующее мгновение еще одна лампа полетела к нему на стол, прямо в кипу бумаг. Ардов бросился к двери, но та оказалась уже подперта снаружи.

– Помогите! – что есть мочи заорал Богданов. – Пожар!

Илья Алексеевич бросился к окну, сорвал горящую портьеру, окно оказалось зарешеченным – кабинет находился в первом этаже флигеля и выходил в глухой колодец двора. Ардов скинул сюртук и принялся сбивать пламя. Нотариус, не прекращая звать на помощь, припустился что есть мочи колотить в дверь. Дыму становилось все больше, пламя не поддавалось, голоса за дверью не прослушивались – очевидно, людей в коридоре не оказалось, а входную дверь с улицы преступник также запер. Сверху продолжали затекать плавные звуки певческого хора Общества трезвости. Вдруг нотариус подскочил к стоявшему у стены массивному шкафу и накинулся на содержимое, с остервенением вышвыривая на пол все, что попадало под руку. Сверху на него обрушился и едва не пришиб гипсовый бюст Софокла. Ардов подумал, что на несчастного нашло затмение. Впрочем, он и сам соображал все хуже – ему чудилось, что римский император приказал обмазать его молоком и медом и теперь он терпел атаки роев бешеных пчел. Отодрав и выбросив последние полки, хозяин пылающего кабинета разбежался и со всей мочи саданул плечом в заднюю стенку шкафа. Фанерный лист лопнул и с треском разлетелся в щепки, а тело Богданова сгинуло в разверзшейся темной дыре. Ардов устремился следом, и через несколько мгновений они уже глотали ртом воздух на площадке перед дверью черного хода, куда их вывел захламленный коридор из прилегавшего к кабинету заброшенного помещения, проход в которое, по счастью, оказался всего лишь задвинут массивным шкафом.

– Меня хотели убить, – пробормотал Богданов. – Вы видели? Кто-то желает мне смерти.

Илья Алексеевич переводил дух, присев на ступеньку.

– Поверьте, я ни в чем не виноват. Меня заставили. Это все он, Ахрим Копыто! Не я! Он придумал эту отвратительную махинацию с билетами! Он мастер на такие штуки. Дьявольский ум!.. Я был против. Я возражал. Но он страа-а-ашный человек! Он мне угрожал. Вы сами видите, что это за дьявол – посмел поднять руку на полицейского!

– Идею с фальшивыми акциями придумали вы? – перебил поток творческой фантазии Ардов.

– Что вы! Как можно! – поддельно изумился Богданов, позабыв для начала изобразить отсутствие понимания предмета. – Это все он! Он заставил меня найти отставного фельдфебеля и учредить на его имя общество. Господи, какая низость! Героя войны, инвалида втянуть в такое непотребство… Но ведь это еще не преступление! Ветеран получил за хлопоты пятьдесят рублей – я, можно сказать, спас беднягу от голода и разорения… Но я не понимал! Я ничего не знал… Ахрим принудил меня представить его Мармонтову. Они крутили свои дела.

– А кто упросил князя Данишевского воспользоваться своими связями в Министерстве финансов, чтобы выхлопотать решение правительства об обмене ваших акций в залог за акцизные марки по завышенной стоимости?

– Понятия не имею! – округлил глаза Богданов. – Клянусь! Я вообще ничего не смыслю в этих проклятых акциях…

Богданов едва не рыдал.

– Зачем же вы носите с собой «Бюллетень котировальной комиссии»?

Нотариус замер и посмотрел на карман собственного пиджака, откуда действительно предательски торчал краешек газетного листка с фрагментом заголовка – «Бюллетень котиро…». Он вынул мятую брошюрку и полистал.

– Исключительно ради объявлений в разделе «Ищу услуги нотариуса», – попытался выкрутиться врунишка. – Вот, на последней страничке. Вынужден трудиться в поте лица ради насущной копейки.

Дмитрий Аполлонович вздохнул, понимая, что концерт выглядит неубедительно.

– Но я не убивал! – вдруг с жаром воскликнул он. – Поверьте! Да, я кое-где вам соврал, тяжело признаваться в неблаговидных поступках, но – я не убивал! Вы же видели – я сам теперь жертва! Ахрим решил расправиться и со мной.

– Ахрим раньше был карманником.

– Ну и что? – удивился Богданов.

– Как-то после неудачной кражи ему на рынке переломали руки. С тех пор он не может их поднять выше головы. А убийства ваших подельников были совершены ударом сверху, причем со значительной силой.

– Откуда вы все это про него знаете?

– В карточке указано.

С улицы долетал шум беспокойства – очевидно, пожар заметили и пытались организовать тушение. По крайней мере, песни про матушку-Волгу прекратились. Ардов встал и начал приводить себя в порядок.

– Вы отправляли письма Бессонову в последние дни?

Это был главный вопрос, ради которого Илья Алексеевич нанес визиту Богданову. C ответом на него картина преступления в голове сыщика должна была приобрести окончательный вид. Впрочем, после только что состоявшегося покушения ответ был понятен и так.