Метод Вильяма Д. Харта. Почти доктор

Мне удалось продержаться, пока гениальная ячейка приходила в свое первоначальное состояние. Хотя после окончания этого процесса я сразу же потерял сознание, так как много сил ушло на строительство. Восстановиться организм смог только спустя несколько часов. После того как мне помогли прийти в себя, я дошел до забора детского дома. Дети уже строились, чтобы уйти с игровой площадки, но я успел передать необычную комнату выбранному ребенку и сформировать дверь между ней и его небольшим чердаком. Теперь парень в свои семь-восемь лет будет генерировать гениальные инженерные мысли.

Я никогда не проводил раньше ничего подобного и сомневался в том, получится ли проделать все как надо. Но я не мог поступить по-другому. Я буду следить за тем ребенком и иногда приходить к забору, чтобы просто убедиться, что все идет хорошо и гениальная ячейка его не тяготит. Если у нее почему-то не получится прижиться (сложно сказать, насколько может быть совместима чья-то гениальность с внутренним миром другого человека, в котором она не была рождена), то я удалю ее, превратив комнату с удивительным деревом в пыль. Всегда проще уничтожать, чем созидать. Но прежде чем разрушить, нужно попытаться сохранить. Тем более если это касается чего-то прекрасного. Возможно, не все со мной согласятся, но я чувствую, что сделанное сегодня было правильным решением».

Из дневников Вильяма Харта

Глава 8. Нездоровый голод

Дни стали мелькать, словно фонари в тоннеле, когда мчишься через него на высокой скорости. К Вильяму начали записывать всех подряд. Он не задумывался почему. Просто принимал всех, кому нужна была помощь. Порой приходилось проводить терапию для трех-четырех пациентов за один день. Но ничего действительно сложного у них не выявлялось. Минут тридцать-сорок – и они могли идти домой.

В таком ритме прошел целый месяц. Можно сказать, что весна вызвала у всех людей одновременно какие-то недомогания. Тем не менее через четыре недели поток пациентов резко сократился, по крайней мере тех, кто был записан к Харту. У Вильяма вновь появилось свободное время, которое он распределял между своими увлечениями.

* * *

В один из выходных дней Харта, рисовавшего в своей потайной комнате, заставил отвлечься телефонный звонок.

– Мистер Харт? – из трубки послышался обеспокоенный голос Сидни.

– Да-да, Сидни. Что-то случилось?

– У нас тут тяжелый случай, требующий вашего участия. Сможете принять?

– Конечно, пусть проходят, – произнес Вильям мягким голосом.

«Наверное, что-то и впрямь серьезное», – подумал Харт. Такой взволнованной Сидни ему еще слышать не доводилось, тем более в выходной день.

Минут через пятнадцать к Вильяму зашла медсестра вместе с юной особой лет двадцати в смирительной рубашке, в некоторых местах которой виднелись капли крови. Кроме этого, ее шею «украшал» специальный защитный воротник, плюс что-то вроде скобок торчало изо рта.

– Вот, мистер Харт, Сидни передала вам анкету, – медсестра протянула несколько листков бумаги, заполненных от руки. – Еле сумели удержать родителей этой девушки, чтобы они не мешали вам тут.

– Хорошо, спасибо большое. Как только я закончу осмотр пациентки, сообщу сразу Сидни, – сказал Вильям вслед уходившей работнице.

– Я передам, – донеслось уже из-за закрывавшейся двери.

Вильям пробежал взглядом только что сформированное личное дело. Кэтрин Гилен, 19 лет от роду, сегодня с утра чуть не откусила себе палец прямо у родителей на глазах. Им еле удалось вытащить его, весь в крови, изо рта обезумевшей дочери. После длительной борьбы Кэтрин впилась зубами в нижнюю губу и прокусила ее насквозь. Родители не нашли другого выхода, как позвонить в лечебницу и в срочном порядке привести дочь на осмотр. По нижней губе девушки, на которую было наложено несколько швов, можно было сказать, что служба реагирования приехала вовремя. Но вот только имело ли смысл проводить сеанс? В пациентку явно была введена доза успокоительного препарата, так как она еле держалась, чтобы не уснуть. А это значит, что терапия не даст нужного результата, но Вильям решил все же попробовать.

Харт сосредоточился на впадавшей в сон Кэтрин и через несколько секунд попал в кромешную темноту. «Мда… – подумал Вильям, – в бессознательном ни одного светлого пятна. Видимо, девушка впервые столкнулась с такой дозой успокоительного».

Вильям закончил сеанс, который, как и предполагалось, не принес никаких результатов, и сообщил Сидни, что терапию следует перенести на время, когда закончится действие препаратов. Исходя из личного дела, приступ у девушки был первым, и это осмотр как раз подтвердил. Вряд ли ей ввели большую дозу успокоительного, но этого хватило, чтобы полностью затмить бессознательное Кэтрин, что говорило о том, что она не принимала таблеток или прочих средств с подобным эффектом и родители ее ими не пичкали, иначе наблюдался бы хоть какой-то просвет. Но все было во мраке. Значит, родители не обманывали и не тянули с ситуацией до последнего. Вот какой напрашивался вывод.