Читаем Метод Вильяма Д. Харта. Почти доктор полностью

Харт вошел в небольшой уютный кабинет. На рабочем столе лежали диплом об окончании колледжа, школьные дневники и какие-то сувениры. На стенах висели фотографии уже взрослого Рика с друзьями и его домашними питомцами: кошкой и черепахой. В углу комнаты стоял пылесос, а справа от стола, на полу, лежали две гантели. На этом Вильям решил закончить длившийся четыре часа сеанс, и, закрыв глаза для большей концентрации, он открыл их уже сидя в кресле своего кабинета.

– Будете чай? – спросил дружелюбным тоном Харт очнувшегося пациента.

– Да, не откажусь, спасибо.

Пока мистер Тимсли пил теплый напиток, Вильям нажал кнопку, дающую сигнал Сидни об окончании терапии.

– Я уже здоров? – последовал вопрос от Рика, поставившего пустую чашку на столик.

– Мы с вами провели только первый осмотр. Само лечение еще не начиналось, так как сначала нужно поставить диагноз. Думаю, вас ждет еще как минимум два сеанса.

– Ясно… Спасибо вам, доктор, что пытаетесь мне помочь. Я и сам толком не понимаю, зачем делал те вещи. Сознание было на месте, и никакие темные силы ни к чему меня не принуждали.

– Мистер Тимсли, не волнуйтесь. Мы вместе со всем разберемся. Ведь именно для этого мы с вами и находимся здесь.

Дверь приоткрылась, и извинившаяся медсестра попросила Рика следовать за ней.

– Еще раз спасибо, доктор Харт. Хорошего вам дня, – с этими словами мистер Тимсли вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Вильям позвонил Сидни и попросил записать Рика на следующее утро, после чего погрузился в свои мысли.

После ужина Харта навестил Томас Клин. Он заехал всего на несколько минут, чтобы позвать Вильяма в театр.

– Привет! Я ненадолго, – начал Томас.

– Что ты, я всегда рад тебя видеть. Куда-то спешишь? А то стоишь у двери.

– Зашел всего на минутку, в машине ждет Лора. Хочу пригласить тебя в театр. Представление состоится через три недели, и я буду рад, если у тебя получится прийти. Вот, – он протянул Харту билет на спектакль, а затем продолжил: – Я приду вместе со своей будущей женой. Давно хотел познакомить вас, чтобы мы провели дружеский вечер все вместе. Ну и, разумеется, это будет прекрасной возможностью для Лоры воочию увидеть человека, о котором я ей так много рассказывал. Если ты, конечно, не против.

– Надеюсь, ты не говорил, где я работаю, – с улыбкой спросил Харт.

– Наоборот. Мы оба считаем, что у тебя очень интересная и полезная для общества профессия.

– Все понятно. В общем, я с радостью принимаю приглашение и постараюсь прийти. Меня сможет остановить только то, что кому-то из пациентов срочно понадобится помощь. Ты же знаешь, как это порой бывает.

– Да, конечно. Тогда будем ждать.

Вильям поблагодарил Томаса за приглашение, и тот, попрощавшись с Хартом крепким рукопожатием, вышел из кабинета.

«Сколько времени я уже не посещал подобные заведения! – подумал Вильям, оставшись один. – Пожалуй, последний раз я был в театре на курсе третьем». Харт искренне хотел сходить на спектакль вместе с Томасом и его подругой. Он положил билет на видное место, около окна, чтобы не забыть о намеченном мероприятии на вечер среды, ровно через три недели.

* * *

На следующее утро Рик Тимсли вел себя как-то сдержанно и отвечал только на вопросы, которые ему задавал Харт.

– Вы сегодня немного напряжены. Что-то случилось? – спросил Вильям.

– Да нет… Хотя… Мне кажется, вам можно доверять. Вы же сохраните как врачебную тайну то, что я вам скажу? – переходя на шепот, ответил Рик.

– Можете не сомневаться.

– Сегодня утром во мне опять проснулось то желание. Будь у меня что-то вроде хлороформа, уверен, усыпил бы медсестру и привязал бы к стулу в палате. У меня также есть уверенность в том, что как только она пришла бы в сознание, я бы ее развязал, как ни в чем не бывало. – Мистер Тимсли замолчал, но после небольшой паузы добавил: – Я не знаю, почему так, но не говорите, пожалуйста, никому. Мне не хочется принимать таблетки или какие-то другие препараты. Вообще, надеюсь на то, что вы сможете вылечить меня этим самым гипнозом, или хотя бы скажете, каким образом мне нужно себя сдерживать. По правде говоря, мне здесь очень не по себе, – и Рик поднял глаза к потолку, чтобы скрыть выступившие слезы.

– Мистер Тимсли, уже сегодня я смогу поставить диагноз, а дальше мы приступим непосредственно к вашему лечению. Для того чтобы вас немного приободрить, скажу, что мне встречались случаи намного запутаннее вашего, и все проблемы были успешно разрешены с помощью терапии. Так что я уверен, что у нас все получится.

Эти слова помогли Рику взять себя в руки, и через несколько минут он уже был готов ко второму осмотру. Харт сосредоточился и очутился в гостиной, которая была совмещена с кухней, в бессознательном мистера Тимсли. Он сразу же направился в сторону чердака. На нем находилось несколько старых елок, гирлянды, коробки с подарками. Одним словом, яркие воспоминания о прошедших праздниках хранились прямо под крышей. Там лежали еще какие-то вещи в коробках и не только, но Вильям не стал их рассматривать. Оставалось еще одно неисследованное помещение – подвал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
Что такое философия
Что такое философия

Совместная книга двух выдающихся французских мыслителей — философа Жиля Делеза (1925–1995) и психоаналитика Феликса Гваттари (1930–1992) — посвящена одной из самых сложных и вместе с тем традиционных для философского исследования тем: что такое философия? Модель философии, которую предлагают авторы, отдает предпочтение имманентности и пространству перед трансцендентностью и временем. Философия — творчество — концептов" — работает в "плане имманенции" и этим отличается, в частности, от "мудростии религии, апеллирующих к трансцендентным реальностям. Философское мышление — мышление пространственное, и потому основные его жесты — "детерриториализация" и "ретерриториализация".Для преподавателей философии, а также для студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук. Представляет интерес для специалистов — философов, социологов, филологов, искусствоведов и широкого круга интеллектуалов.Издание осуществлено при поддержке Министерства иностранных дел Франции и Французского культурного центра в Москве, а также Издательства ЦентральноЕвропейского университета (CEU Press) и Института "Открытое Общество"

Жиль Делез , Жиль Делёз , Пьер-Феликс Гваттари , Феликс Гваттари , Хосе Ортега-и-Гассет

Философия / Образование и наука