Читаем Методика изучения повседневной культуры в музее и школе полностью

Ребята также отмечают, что охранительную роль в одежде древнерусского человека выполняли пояса-обереги. Если простые люди ограничивались тонкой тесемкою – опояскою – вокруг рубахи или продетым в кулиску портов шнурком – гашником, то богатые оборачивали широкие кушаки из шелка несколько раз вокруг талии. Русичи полагали, что пояс-круг не пропускает ничего из внешнего мира, что могло бы навредить человеку. Концы пояса тщательно прятали в кованые бляхи в форме головы змея, а выражение «распоясаться» тогда означало позор и бесчестье. Плащи знатные люди скрепляли фигурной застежкой – фибулой, которая олицетворяла для русичей модель Вселенной. Верхний полукруг с расходящимися лучами – Солнце и мир небесный. С земным миром в виде нижней ромбовидной части слит воедино мир подземный в виде головы Змия. Фибула князя обычно украшалась спиралями. Прикреплялась она на левое (неблагоприятное) плечо нижним концом в виде головы змеи налево. Украшением костюма князя были бармы – цепи из золотых или серебряных медальонов с эмалевыми покрытиями, символизирующих солнце. Меха считали символами плодородия и богатства, поэтому шубы носили мехом внутрь, покрывая шкуры материей. Овчина вскоре стала заменяться знатью на собольи, лисьи, куньи и беличьи шубы. Бархатные шапки с меховым околышем делали на заказ. Сшитое из тяжелых парчовых тканей, плавно расширяющееся книзу платье и округлые остроконечные шапки вполне соответствовали исконному силуэту русских храмов, перекрытых шлемовидными куполами. Золото куполов было созвучно сиянию золотого шитья в костюмах. Предпочитали ткани ярких цветов – зеленого, синего, красного, от алого до вишневого оттенков.

Вторая группа школьников представляет женский костюм допетровской Руси. Они отмечают, что, по представлениям русичей, женщина была священным существом, так как продлевала и хранила род, была носительницей мудрости. Именно поэтому женская одежда включала в себя больше оберегов, чем мужская. Все одежды женщины были длинными и тщательно скрывали фигуру. Вышивки на рубахах было больше, в качестве оберега на плечах, между воротом и рукавами, нашивали полики – декоративные вставки ткани. На сарафанах и коротких широких кофтах на лямках – душегреях – также делали вышивку. Все рукава женской одежды были длинными, поэтому их собирали и удерживали широкие серебряные браслеты с солярными знаками солнца, воды, земли и древа. При исполнении языческого танца женщины распускали рукава и взмахивали ими, изображая русалок. Такие весенние танцы русалок отразились в сказке о царевне-лягушке, где жена царевича заставляет своей пляской оживать всю природу. Актуализация сказочного материала позволяет усваивать сложный исторический материал.

Оберегами женского костюма были шубы и бобровые воротники. На летники делали нашивки – вошвы с узорами из листьев, трав и зверей, а также солярных знаков. Главным оберегом женского костюма был головной убор. Языческий макрокосм считал женские волосы опасными и вредоносными для окружающего мира. Если женщина «светила волосом», то она навлекала на себя и своих близких злые силы. Заговор того времени гласил: «Спаси меня от колдуна и бабы простоволосой». Входить в храм с непокрытой головой женщинам нельзя и сегодня. На Руси «опростоволоситься» означало опозориться. Головной убор завершал костюм женщины и считался небесным миром, поэтому его украшали символы солнца и птиц. Замужние женщины волосы убирали в шелковую шапочку – подубрусник – или сетку из серебряных нитей – волосник. На них дома надевали убрус – платок с застежкой. В церковь или в гости знатная женщина надевала кокошник (от слова «кокошь» – курица) или кику (от слова «кичка» – утка). Кика часто украшалась торчащими вверх надо лбом рогами, которые считали оберегом, символом плодородия и продолжения рода. Старухи кики и кокошники не носили. Церковь осуждала эти языческие представления, поэтому женщин в киках с рогами в храм не пускали. Незнатные женщины надевали на голову плотную шапочку – повойник, на нее – головной убор сороку с подвесками из птичьих перьев и пуха, так как птица сорока являлась символом многодетности и достатка в доме. Знатные девушки носили круглый обруч – венчик – или коруну, которые не закрывали затылок и косы, а простые девушки надевали круглую повязку с лентами сзади. На концах косы прикрепляли косник с солярными знаками. Все головные уборы были выполнены в красных тонах. Зимой надевали шапки с меховой опушкой и покрывали их убрусами-платками.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Люди и динозавры
Люди и динозавры

Сосуществовал ли человек с динозаврами? На конкретном археологическом, этнографическом и историческом материале авторы книги демонстрируют, что в культурах различных народов, зачастую разделенных огромными расстояниями и многими тысячелетиями, содержатся сходные представления и изобразительные мотивы, связанные с образами реликтовых чудовищ. Авторы обращают внимание читателя на многочисленные совпадения внешнего облика «мифологических» монстров с современными палеонтологическими реконструкциями некоторых разновидностей динозавров, якобы полностью вымерших еще до появления на Земле homo sapiens. Представленные в книге свидетельства говорят о том, что реликтовые чудовища не только существовали на протяжении всей известной истории человечества, но и определенным образом взаимодействовали с человеческим обществом. Следы таких взаимоотношений, варьирующихся от поддержания регулярных симбиотических связей до прямого физического противостояния, прослеживаются авторами в самых разных исторических культурах.

Алексей Юрьевич Комогорцев , Андрей Вячеславович Жуков , Николай Николаевич Непомнящий

Альтернативные науки и научные теории / Учебная и научная литература / Образование и наука
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Самоуничижение Христа. Метафоры и метонимии в русской культуре и литературе. Том 1. Риторика христологии
Самоуничижение Христа. Метафоры и метонимии в русской культуре и литературе. Том 1. Риторика христологии

Кенозис, самоуничижение Христа через вочеловечение и добровольное приятие страданий – одна из ключевых концепций христианства. Дирк Уффельманн рассматривает как православные воплощения нормативной модели положительного отречения от себя, так и секулярные подражания им в русской культуре. Автор исследует различные источники – от литургии до повседневной практики – и показывает, что модель самоуничижения стала важной для самых разных областей русской церковной жизни, культуры и литературы. В первом из трех томов анализируется риторика кенотической христологии – парадокс призыва к подражанию Христу в его самоотречении, а также метафорические и метонимические репрезентации самоуничижения Христа.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дирк Уффельманн

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука