Меж двух мундиров. Италоязычные подданные Австро-Венгерской империи на Первой мировой войне и в русском плену

Итак, Мондольфо выбрал Австрию, воскликнув «Да здравствует Италия!», а Чизилин выбрал Италию «как истинный австриец». Этих примеров достаточно, чтобы понять драматическую сложность выбора «мундира» — необходимо иметь ввиду контекст насилия, контроля и принуждения, порожденный войной и пленом. По этой причине оказалось важным реконструировать события, связанные с италоязычным контингентом из Австро-Венгерской империи, используя обе точки зрения — государственных институтов, сверху, и собственно солдат, снизу.

Воинствующий и пленный ирредентизм Послесловие редактора

В 2018 г. в Западной Европе, в особенности в странах бывшей Антанты, праздновали столетие окончания Первой мировой войны, — Великой войны, как до сих пор часто называют здесь катаклизм, завершивший легкомысленную т. н. «Прекрасную эпоху», когда в мире верили в элегантный и безудержный прогресс человечества.

Среди множества академических событий, приуроченных к той дате, в октябре 2018 г. мне довелось участвовать в одном конгрессе, устроенном Межуниверситетским исследовательским центром «Путешествия в Италию» (CIRVI), с названием «Иностранцы в серо-зеленом[650]. 1915–1918. Великая война других [солдат]».

Среди десятков докладов мое внимание обратило выступление Андреа Ди Микели, профессора Свободного университета г. Больцано, — о судьбе т. н. ирредентных солдат Австро-Венгерской империи, преимущественно в период плена. Интерес возник естественно: их плен был русским и его география относилась ко всему грандиозному пространству Российской империи, от Архангельска до Туркестана, от Западного края до Владивостока.

Мы познакомились с проф. Ди Микели, и данная книга, перевод на русский его монографии «Тга due divise», — свидетельство тому, что главное на конференциях происходит в кулуарах.

Обложка программы конгресса «Stranieri in grigioverde…» (Турин-Монкальере, 18–20 окт. 2018)

Представленная на конгрессе тема в общих чертах мне была уже знакома: в 1997 г. в Италии вышла книга историка-слависта из Триеста Марины Росси «Пленники царя: итальянские солдаты австро-венгерской армии в лагерях России»[651], на которую я тогда же откликнулся рецензией в парижском еженедельнике «Русская мысль»[652]. Книга Марина Росси основывалась в первую очередь на дневниках и мемуарах тех несчастных солдат.

Конечно же, история италоязычного контингента в составе австро-венгерской армии интересовала исследователей и ранее, особенно в контексте проблемы ирредентизма и статуса ирредентных, «не воссоединенных» земель.

Итальянский термин «irredento»[653], возникший в 1870-е гг. в патриотической среде, лишь недавно, в разных формах, стал проникать в отечественный обиход. Первоначально им обозначали населенные итальянцами территории — terre irredente, оставшиеся после 1866 г. (т. е. после окончания серии войн с австрийцами за независимость) за пределами Итальянской державы. Вскоре термин перешел и на само население, обитавшее на этих землях, при этом вместе с «не воссоединенными» итальянцами там жили и другие народы — собственно немецкоязычные австрийцы, в том числе тирольцы, а также славяне (словенцы и хорваты). К концу XIX в. оформилось и политическое движение за воссоединение этих земель с Италией — ирредентизм; появились и его деятели — ирредентисты. Возникли и труднопереводимые особенности: так, «irredentista» — это ирредентист, убежденный сторонник воссоединения с Италией, в то время как «irredento» — это просто италоязычный житель пограничных земель Австрии. В настоящее время эту итальянскую терминологию переносят и на другие этносы, причем в русской сфере парадоксальным образом возник отсутствующий у итальянцев термин «ирредента» (существует прилагательное женского рода, к примеру Italia irredenta, т. е. ирредентная Италия) — им стали обозначать автохтонное, коренное население ирредентных земель, в противовес миграционной, «рассеянной» диаспоре.

Книга, представляемая ныне русскому читателю, подводит итоги в исследовании ирредентной проблематики первой четверти XX в., в особенности военного периода: Андреа Ди Микели, проработав всю вышедшую к настоящему моменту историографию, привлек документы из итальянских и австрийских архивов, включив при этом, казалось бы, частную проблему национальных меньшинств в глобальную европейскую историю той эпохи. Наиболее драматичный (и интересный для историков) сюжет, подробно рассмотренный Ди Микели, — формирование из среды пленных италоязычных австрийских солдат тех, кто готов был сменить мундир и воевать на стороне Италии. Ирредентные солдаты (не все) становились ирредентистами… Процесс смены мундира стал и титулом монографии. Идею «смены», выдвинутую российским правительством, реализовать было трудно по разным причинам, о чем также подробно рассказано: лишь небольшой части пленных удалось в итоге одеть итальянскую военную униформу.