Между

Давненько на моих берегах не звучал клич «Отомстим за Гверна!» Хороший клич… просто отличный. Хоть для ирландцев, хоть для бриттов. С этим кличем можно резать друг друга, не задумываясь о причине для боя.

На востоке его звали Манавидан, сын Ллира. На западе он был Мананнаном, сыном Лера. На востоке он был одним из братьев и сестер и уж конечно не мог сравниться с величием другого сына Ллира – Бендигейда Врана. Еще на востоке он был незадачливым королем, которому пришлось тачать обувь и заниматься другими ремеслами, чтобы выжить.

Манавидан не любил восток. Он бы возненавидел его, как взъярился на своего пасынка… если бы не она. Его жена. Бывшая жена – но всё равно любимая. Пусть это именно она заставила его, морского владыку, скитаться по земле – но ведь она разделяла с ним все тяготы, хоть и могла избегнуть их.

Восток был бедой Манавидана, зато запад был торжеством Мананнана. Его уважали везде, и более всего в Мунстере. Короли-чародеи южного Эрина, не гнушавшиеся обличьем кто свинопаса, кто бродяги, а кто и вовсе раба, чтили Морского Владыку.

Там Мананнан был – богом.

Южный берег. Из воды торчат жуткие обломки скал – говорят, именно здесь когда-то Сархад Коварный заставил своего друга Морврана впервые соприкоснуться с силой не-мира, ан-дубно, изначального Хаоса. И кажется, здесь эта сила и выплеснулась в мир, дав властителям Мунстера невиданное могущество и столь же несказанное уродство.

Презираемое величие… не у всех, конечно. Но тот, кто был нужен Манавидану, именно таков.

Волна застыла напротив берега, будто еще одна скала – только сине-зеленого цвета.

Грохотом прибоя разнеслось:

– Мархальт!

Великан явился, неся на плече дубину. Однорукий, волосы всклокочены, драная одежда едва прикрывает наготу.

Более чем подходящий для замысла Морского Владыки.

– Мархальт, – ревет море, – пришло время отомстить за Гверна!

Единственный глаз великана багровеет.

– Разве не проиграли бритты бой, когда вы сразили их короля, Бендигейда Врана?!

– Да!! – рычит исполин.

– А раз так, то разве не должен Прайден быть данником Мунстера?

– Да!! – голос Мархальта перекрывает рев волн.

– Тогда почему вы столько веков не требуете с них эту дань?!

Одноглазый рычит, не находя слов от ярости.

– Иди, Мархальт! – радостно хохочут волны. – Иди по морю, оно станет дорогой для тебя! Иди – восстановить справедливость!!

Манавидан заливается смехом, и взбесившийся прибой накрывает обломки скал: что такое древний ужас по сравнению с тем кошмаром, который творят во имя не силы и не власти, не золота и не славы, но во имя восстановления справедливости…

Кромка горя: Рианнон

Что такое Сархад Коварный по сравнению с тобой, Манавидан?! Для Сархада врагом был весь мир… точнее, Сархад был готов насмехаться надо всем и надо всеми.

Но ты!

Ведь ты был королем Прайдена! Ведь ты столько сил отдал этой земле! Ведь ты был в Мунстере, когда погиб твой брат, Бендигейд Вран. Ведь ты сам привез его голову в Прайден, сам предал ее земле в Каэр-Лундейне.

Неужели павший брат – ничто для тебя, раз ты с такой легкостью готов снова натравить Эрин на Прайден? Зачем тебе новая война, Манавидан?

Только из ненависти к Марху?

Когда-то я не смогла остановить Сархада от совершения страшных дел.

Потом не удержала Пуйла.

Теперь даже и не пытаюсь сдержать тебя.

Уже поздно. Волны, словно холмы, ложатся под ноги западного великана. Всё, что я могу сделать, – предупредить Марха.

Нет, тоже не могу: он уже знает.

Мне остается лишь смотреть, как мой бывший муж пытается уничтожить моего сына. И сына Гвен, которого я люблю больше всех собственных детей, вместе взятых.

* * *

– Друст.

– Да, государь?

– Скажи, если в Корнуолл прибудет воитель и скажет, что Прайден проиграл древнюю битву и поэтому мы…

– Я убью его на поединке, дядя.

– А если это будет великан?

Юноша пожимает плечами.

– А если это будет великан из страны чародеев?

На сей раз сын Ирба не спешит с ответом. Потом спрашивает:

– Когда? Когда он будет здесь?

Вместо ответа Марх говорит:

– В Корнуолле немало чародеев. Немало из них воителей…

– Но только один – наследник! Для меня позором будет не выйти на этот бой. Ты это знаешь, и это знаю я.

– Да…

– Дядя, если я погибну, это не позор. Пасть в бою с великаном, да еще и чародеем… А ты когда-нибудь женишься на своей златокудрой, у тебя будет сын…

– Молчи!

– Дядя… скажи мне только одно: когда здесь будет этот великан?

Кромка миров: Марх

Король не имеет права выйти на бой с дерзким гостем из-за моря. Но моим оружием никогда не был меч.

А длинные курганы есть не только в памятных моему сердцу горах севера.

Нам недалеко идти.

Башня Тинтагела черным силуэтом виднеется на горизонте. А перед нами чернеет вход в курган.

Я раздеваюсь донага. Мой понятливый мальчик делает то же самое.

Шаг вперед. В черноту. В ничто. В чрево кургана.

У тебя сегодня богатая пожива, хищное творение сгинувшего народа.

Шаг. Десятый. Сотый.

Над нашими головами давно должен был сомкнуться свод. Мы должны были бы согнуться вдвое…были бы – будь мы людьми.

Мы идем, гордо расправив плечи.

И синий узор на моем теле освещает нам дорогу.