Между адом и раем

Владельца свинофермы нашли только к вечеру. Он лежал в лесу, лежал в полузабытьи. Вызвали машину скорой помощи. Врач очень внимательно осмотрел голого мужчину, но точного диагноза ему не поставил. Сам же пострадавший почему-то молчал и очень тусклыми глазами водил по сторонам. На вопросы жены он также не реагировал. Жестокая мучительница в это время лежала в кровати и читала русскоязычную газету «Земляки». При этом она довольно часто улыбалась…

Вера Адлер разродилась в первый день осени. Погода была идеальной. Светило яркое солнце, щебетали птички. Несколько газончиков, обрамлявших здание, где находилось родильное отделение, благоухали свежестью. Отец новорожденного был на седьмом небе. Он не сомневался, что его сына не будут называть «руссаком» или иностранцем. Ребенок, который родился на немецкой земле, земле своих предков, есть коренной немец.

Появление сына-крепыша, которого нарекли в честь прадеда, в корне изменило жизнь Павла Адлера. Он днями не заглядывал в свинарник. Не существовало для него и жены, которая с грустными глазами наблюдала необычную, даже животную страсть родителя к своему дитя.

Особенности в поведении работодателя Адлер заметил только через пару месяцев. Аксы, к его удивлению, сами нередко впрягались в нелегкую работу по уходу за свиньями. Шокировало его и поведение жены. Она все больше и больше отлынивала от работы. В солнечную погоду она покидала времянку и уходила в сторону леса, дышала свежим воздухом. В ненастье лежала в кровати и читала книги. Павел не расспрашивал супругу о тайнах ее необычного поведения, не говоря уже о хозяевах. Он нашел себе занятие. С Ивашкой, так он называл своего сына, он проводил день и ночь…

Через год, ранней весной в семью Адлеров постучалось горе. Ивашка на какой-то миг остался без присмотра родителей. И за это поплатился жизнью. Мальчик вышел из времянки и засеменил вдоль свинарника. Затем перелез через ограждение и вскоре оказался в сточной яме, она была открытой. От стоков ребенок захлебнулся. Первым на его поиски бросился отец. Он все поставил на уши. Все и вся перерыл не только в свинарнике и в своей времянке, но и в доме хозяев. Просмотрел до каждого кустика в близлежавшем лесу. Ивашки не было. Мысль посмотреть сточную яму первой пришла в голову матери. Она затаила дыхание, когда муж рванулся к колодцу. Через некоторое время она истошно заголосила, когда увидела на его руках безжизненное тело своего сына…

Коренного немца Иоганна Адлера похоронили на одном из кладбищ города Котбуса. Возле могилы было только двое, мать и отец. Они оба сильно плакали. Каждый в равной степени переносил тяжелую утрату. Горе было равное, вина же значительно разнилась. Мать рвала на себе волосы. Вместо того, чтобы следить за ребенком, она лежала в кровати и читала книгу. Ее неосторожность не только лишила жизни Ивашки, но и разрушила семью. Павел вскоре куда-то исчез. Вера его больше никогда не видела и ничего о нем не слышала.

После исчезновения мужа у «вдовы» начались проблемы, они нарастали с каждым днем. Однажды во времянку постучали. Едва она открыла дверь, тут же вздрогнула. Перед ней стояла госпожа Канн, чиновник из ратхауса, она опекала семью Адлеров. На приветствие хозяйки неожиданная гостья не прореагировала. Она сунула под нос переселенки папку и со злостью пробубнила:

─ Адлер, завтра же идешь на работу… Иначе я тебя сошлю в Сибирь…

Вера перевела дух, затем слегка усмехнулась. Рослая немка раньше вела себя более или менее тактично. Боялась Павла, русского медведя. При этой мысли она улыбнулась и тихо промолвила:

─ Госпожа Канн, я Вас хорошо поняла… Когда мне на работу?

Ярко выраженное раболепие в какой-то мере уменьшило пыл рыжеволосой. Она вынула из папки лист бумаги и сквозь зубы процедила:

─ Ты грамотная женщина, вот и читай, что я написала…

Затем она сделала гордую осанку и ринулась к «БМВ» белого цвета. Специфический запах свинарника немку убивал. Она быстро заскочила в машину и дала по газам…

Адлер присела за стол и почти вслух прочитала написанное. Ее направляли мыть посуду. Она стиснула зубы и слегка покачала головой. Установка властей была жесткой. Независимо от специальности, будь ты инженер или профессор, ты обязан работать. Хоть поваром или дворником. Число безработных в Германии уменьшалось. При этой мысли она горько усмехнулась…