Между адом и раем

Огромная страна с неисчерпаемыми земными богатствами и с безропотными массами с каждым днем, а то и с каждым часом неслась в пропасть. Падала в бездну вседозволенности и страха, обмана и насилия, равнодушия и никчемности. Каждый прошедший день приносил все новые и новые разочарования в способности партии вывести страну из искусственно созданного тупика. Миллионы людей, в том числе и коммунисты, уже больше не верили во всепобеждающие идеи коммунизма. Разрыв между словом и делом у руководителей партии и правительства был ярким доказательством этому…

Седовласый слегка покачал головой. Затем привстал с кресла и повернулся к портрету, висевшему на стене. Внимательно всмотрелся в лысого мужчину с отметиной на голове и криво усмехнулся. Вновь присел в кресло. В том, что родоначальник так называемой перестройки ничего лучшего для простых людей не сделал, сомнений у него не было. На олимп власти, что в Советском Союзе, да и за рубежом, приходили сотни людей. Среди них были и незаурядные личности. Через некоторое время они превращались в зверьков, жаждущих удовольствий. И плешивый был не исключение. По огромной стране о нем и его жене ходили тысячи анекдотов и небылиц. Половозов толику их слышал от своего водителя. Иногда он улыбался, нередко и задумывался. Его тревожило, что система оболванивания и насилия, созданная большевиками, ради которой погибли миллионы людей, может вот-вот рухнуть и больше никогда не возродится. И тотчас же задавал себе риторический вопрос. И кто же придет к управлению страной? Его мозг ответ давал моментально. Властелинами опять же будут коммунисты, подобные тем, которые были у власти десятки лет назад или те, кто сейчас на площадях морочил людям головы…

Несколько философская мысль не прибавила оптимизма вожаку области. Он слегка прикусил нижнюю губу и пальцами левой руки постучал по столу. Лично ему нечего бояться. За свою жизнь он многое увидел, многое сделал. Его отец, активный участник коллективизации погиб от кулацкой пули. Его тело искололи ножами, затем расчленили топором. Мать одна воспитывала двух сыновей. Иван был старшим. Уже в возрасте семи лет помогал ей по хозяйству. После окончания фабрично-заводской школы работал на сельскохозяйственном машиностроительном заводе. Потом… Пожилой мужчина опустил голову на грудь и посмотрел на орденскую колодку. В ней насчитывалось двенадцать орденов и медалей. Правительственные награды он заработал не только потом, но и кровью. Он погладил рукой планку и слегка улыбнулся.

Дальнейшие размышления Половозова прервал телефонный звонок. Он поднял трубку и тут же услышал:

─ Добрый день, а может даже и не добрый, Иван Николаевич… Поляков Петр Сидорович… ─ Звонок от инструктора ЦК КПСС оживил седовласого. ─ Значит, из Москвы еще рулят… ─ При этой мысли он улыбнулся и по-озорному произнес. ─ Петр Сидорович, скажи же мне правду. Что там у Вас происходит? А то в сибирской глубинке ничего не слышно, не говоря уже о том, что ничего и не видно…

Из трубки сначала раздался смех, потом голос:

─ Иван Николаевич, у нас сложилась очень строгая линия поведения… Одним словом, ни в какие дела не вмешивайтесь, никаких заявлений не давать… Партия в стороне от сугубо государственных дел…

Половозов слегка перевел дух, затем с явным непониманием переспросил:

─ Петр Сидорович, ну а как же низовые звенья партии? Что я скажу ветеранам, коммунистам, да и вообще, всем омичам… Ведь, что-то надо делать…

Наступила неожиданная тишина. Седовласый мужчина до боли в пальцах сжал трубку и стиснул зубы. Его сердце билось напряженно. Он, как и раньше, ожидал указаний из партийного центра. Через некоторое время он услышал:

─ Иван Николаевич, я дал Вам указания от представителей Центрального Комитета партии, его аппарата… Извините, у меня нет времени для дискуссий… Мне еще предстоит сделать несколько звонков…

Мужчины сухо простились и положили трубки. Половозов некоторое время сидел неподвижно, словно поверженный царь зверей, которого раньше боялись и ждали его указаний. Проявить собственную инициативу он не мог. Ни вчера и ни сегодня. По двум причинам. Принципы демократического централизма, на которых базировалась партия, лишали его этого права. И вторая причина, она была основной, доминирующей. Он боялся делать это, как человек. Человеку, наделенному огромной властью, страх присущ вдвойне…

Он нехотя приподнялся из кресла и по-старчески засеменил к окну. Знакомый зеленый островок сейчас ему наслаждения, не говоря уже о радости, не приносил. Он тяжело вздохнул и открыл окно. За фасадом мощного особняка раздавался многотысячный гвалт полуорганизованной толпы. Она требовала перемен…

Глава шестая.

Время надежд и разочарований