Между адом и раем

Было ровно восемь часов утра, когда Половозов вошел в свой рабочий кабинет. Сразу же уселся за письменный стол. До партийного актива области оставалось совсем немного, надо было наверстать упущенное. Да и помозговать было есть над чем. Перестройка начисто отмела административные методы управления. Люди, особенно, трудовые коллективы проснулись, появилась творческая инициатива. Мало того. Кое-кто из омичей выходил на улицы. Не проходило и дня, чтобы в Омске не митинговали. Общим для крикунов или махавших кулаками было одно ─ во всех смертных грехах виновата КПСС, в рядах которой он был почти сорок лет. Вступил в ряды партии большевиков он еще рабочим, молодым парнем. Затем по ее призыву осваивал целинные и залежные земли в Казахстане…

Седовласый на несколько мгновений задумался. Он никогда не думал, что партия может потерять свой авторитет среди народных масс. Неожиданно в дверь постучали. Он откинулся на спинку кресла и как обычно произнес:

─ Да, войдите…

Взволнованное лицо водителя Новикова хозяина кабинета несколько насторожило. Без малого десять лет двое мужчин, по возрасту почти ровесники, были в одной упряжке. Александр Петрович никогда не отказывал своему начальнику. Где только они с ним не были!? Чего только они не видели!? Разное по работе и в личной жизни было: стрессы и бессонные ночи, жара и холод… Новиков и его машина всегда были начеку, всегда в исправности. Лысый мужчина почти вплотную подошел к столу, и слегка наклонившись к сидевшему, еле слышно произнес:

─ Иван Николаевич… По радио передали, что Президент болен, у власти другой… ─ Затем он слегка перевел дыхание и продолжил. ─ В Москве создан Государственный комитет по чрезвычайному положению… Многие трудовые коллективы уже его поддержали…

Половозов на информацию опытного коммуниста прореагировал очень спокойно. Он уже чувствовал, даже предполагал, что в такой суматохе, в какой была огромная страна, кто-то должен проявить инициативу. В крайнем случае, что-то новое или необычное на политической арене должно возникнуть. Или иначе…

Он едва заметно усмехнулся, и тепло поблагодарив водителя за очень важную информацию, поднял телефонную трубку. Тут же задумался. Кому звонить? Сразу же Генеральному секретарю ЦК КПСС или рангом пониже? Через некоторое время он положил трубку и подошел к сейфу, большому металлическому ящику. Набрал специальный код и открыл дверь. Достал «особую» папку, в которой был список руководителей партии и правительства. Сначала он позвонил секретарям ЦК КПСС, звонил по алфавиту. Среди партийных боссов у Половозова любимчиков не было. Не ответил только один, Проскурин. Упокоеву он не звонил, он отдыхал в Чехословакии. За время коротких переговоров партийные монархи ничего вразумительного лидеру области не сказали. На его один и тот же вопрос: «Где сейчас находится Президент СССР?» был почти одинаковый ответ: «Он болен, у него проблемы со спиной…». Другой его вопрос касался Президента России. Ответ чуть было не шокировал седовласого, когда из трубки донеслось, что он был пьяный и лежал на даче…

После серии звонков Половозов погрузился в раздумья. Необычная обстановка, сложившаяся в верхушке многомиллионной партии коммунистов, окончательно выбила его из нормального ритма работы. Он не скрывал, что раньше, будь это партийный комитет завода или района, он всегда получал ценные указания. Без указаний верха низы никогда не существовали, да и не могли существовать. Инициатива даже обкома партии должна согласовываться с верхом. Иначе ─ труба, можно и за решетку загреметь… И сейчас руководитель большого сибирского региона с огромным опытом, как партийным, так и производственным, не говоря уже о жизненном, не проявил личной инициативы. Да и проявлять ее не надо было. Из столицы огромной страны ему дали четкое указание: «В сложившуюся обстановку не вмешивайтесь… Ждите дальнейших указаний…».

Небольшого роста мужчина с седыми волосами и лицом, испещренным глубокими морщинами, тяжело вздохнул. Несмотря на солидный возраст, он не намеревался уходить в отставку. Кое-кто из его сподвижников в сером доме, да и на Старой площади в столице считали его баластом партии, ржавым штыком. При этой мысли он горько усмехнулся. Нет, нет и еще раз нет. Уходить он не собирался. Ежели турнут с области, поедет в Москву. Федька на пару лет его старше, а вон как заправляет…

Половозов сделал несколько движений телом вперед и назад. От сидения ныла поясница. Затем он вновь откинулся на спинку кресла, покрутил головой по сторонам. В его просторном кабинете все было, как всегда, ничего лишнего. Было все то, что прописано партийным этикетом. Менялось лишь одно ─ портреты Генеральных секретарей. Особенно за последнее десятилетие. Вожди менялись, люди же оставались. Оставались наедине с проблемами, которые возникали по вине кормчих.