Между Азией и Европой. История Российского государства. От Ивана III до Бориса Годунова

Царствование Бориса отмечено двумя крупными «политическими процессами».

Жертвой первого стал всё тот же Богдан Бельский, на котором в 1584 году был впервые опробован инструмент «народного гнева». При Иване Грозном заговорщика несомненно подвергли бы какой-нибудь изуверской казни; Годунов же через несколько лет простил былого соперника и стал доверять ему большие государственные дела, хоть близко к столице не подпускал.

При всем своем авантюризме и гоноре Бельский был человеком дельным, и правитель это качество ценил.

В 1599 году, достигнув высокого чина окольничего, Бельский получил задание построить на южном рубеже крепость Царев-Борисов, которой отводилась роль опорного пункта всей противокрымской обороны. Крепость была быстро выстроена и заселена, поскольку Бельский щедро расходовал собственные средства, весьма значительные. Через пару лет она стала настоящим городом, где стоял сильный гарнизон. Бельский жил там на широкую ногу, очень гордый своими достижениями, и как-то раз имел неосторожность пошутить, что Борис – царь московский, а он-де царь «царь-борисовский». Этот каламбур остроумцу дорого обошелся. В столицу немедленно полетел донос, что наместник ставит себя выше государя. Годунов, и так относившийся к Бельскому с подозрением и, очевидно, уже раскаивавшийся, что дал ненадежному человеку в руки такую силу, велел схватить крамольника.

Поступили с Бельским типично по-годуновски: убить не убили, но «лишили чести», в назидание другим – выщипали бороду, выставили на позор и отправили в ссылку.

Высказывают предположение, что Бельского спасло заступничество жены Годунова, которой он приходился двоюродным братом, но так же бескровно Борис расправился с другим вельможей, которого считал опасным – Федором Никитичем Романовым. Это тоже был человек с характером, к тому же глава первого по влиянию боярского рода, в свое время боровшегося с Годуновым за власть. В 1601 году в доме у одного из братьев Федора Романова по доносу учинили обыск и нашли «отравное зелье». Возникло дело о покушении на государя. Вероятнее всего, Романовы стали жертвой волны всеобщего кляузничества, распространившегося среди боярских слуг, но существует и версия, согласно которой яд был подброшен по приказу главы сыскного ведомства Семена Годунова.

Как бы там ни было, царь охотно ухватился за возможность избавиться от оплота глухой боярской оппозиции. Арестовали пятерых братьев Романовых с родственниками, друзьями и приближенными. Опять обошлось без казней, но очень многих отправили в ссылку, а самого Федора Никитича, чтобы не помышлял о царском венце, постригли в монахи под именем Филарета.

В результате и Богдан Бельский, и Федор Никитич благополучно пережили своего гонителя, а Филарет хоть сам царем и не стал, но впоследствии сделался правителем государства и основал дом Романовых.

К числу других «зверств» Годунова можно отнести разве что запрет жениться двум самым знатным князьям – Федору Мстиславскому и Василию Шуйскому, чтоб не соблазнялись мечтами об основании собственной династии.