Между буйством концепций и реальностью перемен. Современники К. Маркса о его практической деятельности

Во-первых, обратимся к понятиям практики и свободы. Практика представляет собой объект практических взглядов Канта. Еще Аристотель впервые утвердил ее в качестве основополагающей философской категории; он ограничил понятие «практика» рамками деятельности, имеющей жизненно важный смысл и ценность, либо предполагающей в качестве объекта самого человека. Под практикой, таким образом, понималось морально-этическое и политическое поведение, не имеющее связи с производством и технологией. В Средние века содержание термина «практика» было значительно расширено и наполнено новым, многогранным смыслом. Кант полагает, что до него человечество при определении данного термина допустило серьезную ошибку: «Практическое в соответствии с понятиями природы отождествлялось с практическим в соответствии с понятием свободы, таким образом, при сохранении тех же названий – теоретической и практической философии – совершалось деление, посредством которого по существу никакого деления не производилось (ибо обе части могли иметь одинаковые принципы)»[35]. Кант дал четкое определение термина «практика»: возможное, достигаемое через свободу; то есть деятельность, направленная на достижение цели через волю, определяемая разумом. Он подчеркивает, что результаты применения воли определяются концепцией свободы, а не естественной природы. «Ибо если понятие, определяющее каузальность, есть понятие природы, то принципы – технически практические; если же оно – понятие свободы, то принципы морально-практические; а поскольку в делении науки разума все дело в различии предметов, познание которых нуждается в различных принципах, то первые должны быть отнесены к теоретической философии (в качестве учения о природе), а другие составят вторую часть философии, а именно – практическую философию (в качестве учения о нравах)»[36]. Все технически практические правила (то есть правила искусства и умения вообще или ума как умения влиять на людей и их волю), поскольку их принципы основаны на понятиях, должны быть отнесены к теоретической философии только в переносном смысле. Ибо они касаются лишь возможности вещей в соответствии с понятиями природы, для чего необходимы не только средства, наличествующие в природе, но и воля (в качестве способности желания, а тем самым и природной способности), поскольку она может быть определена в соответствии с этими правилами движущими силами природы. Подобные практические правила называются не законами (как физические правила), а лишь предписаниями; причем именно потому, что воля подчинена не только понятию природы, но и понятию свободы, по отношению к которому ее принципы называются законами и вместе со своими следствиями составляют вторую часть философии, практическую философию[37]. В рамках философии Канта аристотелевские понятия «техника» и «производственные знания» именуются технической практикой, они используются лишь при описании теоретических проблем и формируют «практический» аспект теоретической философии. Аристотелевская «практика» именуется у Канта моральной практикой и указывает на любые вещи, недостижимые с точки зрения теоретического знания; она – основа практической философии. Базисом моральной практики является вовсе не морально-политическая жизнь социума, а концепция свободы. Очевидно, что в таком случае объектом практического мировоззрения Канта является трансцендентальный надысторический тип интеллектуально-аналитического практического поведения, а не собственно практическое поведение человека.