Между двумя братьями (ЛП)

– Кого это, черт побери, вообще волнует? Точно не меня, и тебе не следует об этом задумываться тоже. Сейди хочет этого, бро, и я знаю, что я прошу тебя о гораздо большем, чем мы договаривались, но не разочаровывай ее, ладно? Ее переполняют гормоны, и она гнездится, как сумасшедшая. Она скучает по тебе. Ты придешь?

Я сдаюсь, потирая лицо свободной рукой. Могу ли думать о чем-то постороннем, кроме того, как не быть пятым колесом, когда они впервые увидят ребенка? Совсем нет, но я не хочу разозлить моего брата. Если Сейди действительно этого хочет, мне не хочется ее разочаровывать. Будет тяжело ее увидеть спустя столько времени. Хотя я никогда не признаюсь ни одной живой душе о том, что не могу больше дрочить, кроме как от воспоминаний о нашей единственной ночи вместе, с тех пор, как от них съехал. Каждый раз, когда вспоминаю о Сейди, мне становится хуже. Это замкнутый круг предательства и вины, о которых знаю только я.

– Я приду, – наконец произношу я. – Расскажи мне подробнее.

***

И вот я стою здесь несколько дней спустя. Нам всем неловко в кабинете доктора, в офисном центре. Сейди лежит на больничной койке с рубашкой, натянутой на животе. Лишь небольшая выпуклость говорит о том, что она беременная. Ассистентка только приподнимает бровь, смотря на нас с Дэйлом, но ничего не произносит, пока спрашивает Сейди, готова ли она. Сейди кивает и протягивает ладони, чтобы взять каждого из нас за руки. Что послужило причиной еще одного поднятия брови.

Врач предупреждает Сейди, что сначала будет холодно, а затем покрывает живот каким-то прозрачным гелем. Щелкает выключателем, и свет в комнате тускнеет, так что мы сосредотачиваемся на маленьком черно-белом экране с сонограммой. Врач берет что-то с продолговатой ручкой и водит по животу Сейди, распределяя гель. Сдвигает ручку и смотрит на экран, снова перемещает и смотрит на экран. Глаза Сейди также прикованы к действию на экране.

У меня нет ни малейшего понятия, на что мы смотрим. Если меня спросят, на что это похоже, то это все равно, что смотреть на ненастроенный черно-белый телевизор, но Сейди смотрит на экран, не отрывая взгляда, и Дэйл сосредоточил на нем все свое внимание. Наконец, врач останавливается и указывает на незначительное движение… что это? Арахис? И потом, я, наконец, вижу это. Крохотные ножки пинаются, и ребенок ворочается. Сейди смеется. Я могу различить что-то, похожее на нос, затем маленькие размахивающие ручки. Я поражен.

– Сейди, ты чувствуешь это? – спрашиваю ее.

Смотрю, как маленькое существо делает то, что похоже на джигу-дрыгу.

Она смеется, ее взгляд все еще прикован к изображению на экране.

– Нет, совсем не чувствую.

– Оу, он на самом деле шевелится.

– Или она, – добавляет Дэйл.

Слышу откуда-то легкий свист, и более того удивлен, когда врач говорит нам прислушаться, и я слышу приглушенный, словно из-под толщи воды, тук-тук, сердцебиение ребенка. Мой ребенок. Там мой ребенок, на черно-белом экране. Если я наклонюсь и положу руку на живот Сейди, возможно, я почувствую часть этих ударов и кульбитов. Смотрю на Сейди сверху вниз, и меня переполняют эмоции. Она хочет от меня ребенка. Никогда не думал, что захочу этого. Я еще не встречал такую женщину, которая бы мне нравилась настолько, чтобы задуматься о ребенке. Не могу даже представить ни одной женщины, которую я бы так страстно желал. Но это совершенно другое дело, и я не знаю почему.

Я хочу от нее ребенка. Смотрю на брата и хочу этого. В тот день, когда Сейди сказала нам, что ждет ребенка, я ушел от того, как это могло быть. Я почувствовал потребность Сейди, когда она обхватила меня и страстно поцеловала.

Врач двигает ручкой по животу снова и снова.

– Это маленькая мармеладка не хочет поворачиваться, – признается она.

Снова сдвигает ручку и прижимает плотнее к животу Сейди. Кажется, что она хочет что-то измерить. Не знаю, что она пытается проверить, но что бы то ни было, я благодарен ей за это.

– Вот так, – наконец проговаривает врач и нажимает на кнопку рядом с монитором.

Картинка застывает. Врач водит мышкой и снова щелкает на кнопки.

– Я рада сказать, что все выглядит хорошо, – говорит она и указывает стрелкой мышки на экране, – Вам бы хотелось получить фотографию?

– Да, – быстро отвечает Сейди, – Пожалуйста, распечатайте три штуки.

Три.

Она подумала обо мне. Думает всегда, включает меня в семью.

Я таращусь на экран, и начинаю тонуть. Сейди ждет от меня ребенка.

Мое сердце замирает, и чувствую, как у меня перехватывает дыхание. Даже чувствую, как мои глаза наполняются слезами, но я часто моргаю, чтобы их согнать. Невозможно описать то ошеломляющее чувство, что охватывает меня.

Смотрю на Дэйла, и он не смог сдержаться. Слезы скатываются по его щекам, и он осыпает лицо Сейди поцелуями снова и снова, когда она улыбается и пытается снова взглянуть на экран. Доктор смеется и комментирует, что ребенок – счастливый мальчик, у которого есть папа, мама и дядя, которые, очевидно, уже его любят. Потом она протягивает Сейди чистое полотенце и просит нас выйти, как только мы будем готовы.