Между горизонтами

Этот день в плане пройденного расстояния нельзя было назвать рекордным, и все же мы очень продвинулись и учитывая довольно ровный ландшафт, с редкими перепадами высот, путь был простой и не трудозатратный. И без того тусклый солнечный свет к вечеру сошёл на нет, и пройдя еще немного вслепую, запомнив маршрут заранее, мы остановились. Включая фонарик не больше, чем на минуты, мы почти наощупь сложили палатку, и улеглись внутри.

– Становится все холоднее, – сказал я залезая в спальник, – так что с завтрашнего дня заворачиваемся во все что есть.

– Хорошо, – сказала Эмма. Не проронив больше ни слова.

– Эй, ты можешь сказать мне все, что тебя тревожит. Прошу не молчи. Это все из за…

– Нет, не из-за них.

– Скажи мне.

– Я думала, что потеряю тебя, с каждым твоим вдохом у меня замирало сердце в ожидании следующего. Я не знала, что бы я делала если бы ты не проснулся. После всего что мы пережили, вот так все могло закончится. Насколько человеческая жизнь хрупка. Что с Томасом, что сейчас, – всё происходит в мгновение ока. Разве так должно быть? Я устала терять близких, и я не хочу… – её голос дрогнул, – не хочу терять тебя.

– Не потеряешь, – сказал я, – обещаю. И надеюсь ты мне тоже пообещаешь никуда не деться.

– Даже не знаю, – сказала она гнусавым голосом, в котором слышалась улыбка, – я девушка молодая, ветреная, мало ли что со мной случиться.

– Даже не знаю – тебя обнять или, наоборот, придавить за эти слова, – разговор ушел в юмор, видимо, ей просто нужно было выговориться, – хотя тебя всё равно не видно, чтобы объятьями одаривать.

– Тут я, – её голос прозвучал у меня возле правого уха.

Эмма легла головой мне на грудь, и я обнял её. Мы продолжали так лежать, пока не уснули. Проснувшись утром, Эмма изменилась, от вчерашней хмурости ничего не осталось. За пределами палатки всё ещё было темно, но нам пора было привыкать двигаться в потёмках. Поев, мы собрались, и вновь двинулись в путь.

С каждым часом становилось все темнее и холоднее, а снег, что раньше лишь изредка встречался на холмах, теперь был повсюду. Единственное, что помогало нам ориентироваться – оставался компас, стрелки которого можно было рассмотреть лишь в свете фонарика, это мы пытались не использовать больше нескольких раз в день. Мы уже не могли как раньше видеть свой маршрут наперед, теперь впереди была лишь темнота.

В этот день мы могли что-то рассмотреть только в период нескольких часов после полудня, но уже на следующий день темнота была постоянной. Нам пришлось включать фонарь чаще, освещать путь на небольшое расстояние, и убеждаясь, что там нет пропасти или еще чего пострашнее, шли дальше. Закономерно наш шаг стал короче и медленнее, и передвигаться в полной темноте было без сомнения страшно.

Дабы не потеряться мы привязали наши рюкзаки друг к другу так чтобы не отходить больше, чем на два метра. Эта система работала. К вечеру мы решили использовать первый из шести припасенных факелов. Как только тот загорелся, нам стало так спокойно на душе, все-таки провести целый день в кромешной тьме было очень неприятно. Факел горел не меньше часа, в течении этого времени мы перемещались фактически бегом. А лагерь разбивали в свете уже тлеющего огонька.

Единственное, что помогало нам понять день сейчас или ночь, это солнце, превратившееся в белую точку на небе, заметную днём, словно кто-то в нескольких километрах светил фонарём, а ночью пропадавшую вовсе. Но для нас была лишь темнота. Два раза в день мы начали разжигать небольшой костер из имеющегося хвороста, использовать один факел, и пять раз, по несколько минут, использовать фонарик. Вечная темнота угнетала и влияла на настроение негативным образом. И все же постоянно поддерживая беседу мы не давали друг другу киснуть.

– Всё забывала спросить, – раздавался в темноте голос Эммы, – неужели никто за сотни лет не ходил к, так скажем, краю земли, ну или как назвать то, где мы сейчас находимся.

– Конечно бывали: исследователи, картографы и просто авантюристы первопроходцы что ставили себе цель дойти до края.

– И какой результат?

– В основном, все заканчивалось спустя неделю в тёмной зоне. Я читал, что некоторые натыкались на горы, на которые забраться даже при освещении было бы сложно, а кто-то так и возвращался, ничего не найдя. Тут еще стоит учитывать, что все, кто ставил себе такую цель, выбирали кротчайший путь, то есть, где на пути не было гор и морей. Иначе говоря, наш путь никак не назвать кротчайшим, мы и крюков наделали и горы, и моря, и скалы – чего только не было. А всё потому, что судя по всему, только мои предки, и мы идем по маршруту из книги, и у нас…

– Есть шанс дойти дальше всех.

– Именно так. Не хотелось бы чтобы закончилось все голодной смертью где-то в темной пустоши, где нас никогда даже найти не смогут.

– Умеешь ты сказать мотивирующую речь.