Между их мирами (ЛП)

Пауль подошёл ближе, нависнув над маленькой девочкой, оставшейся в его магазине.

Что она делала здесь так поздно, и почему Тиаган не отправил ее домой? Ситуация раздражала не только потому, что это было против его правил, но и потому, что Имарет могла проснуться и отправиться домой в одиночку, что было небезопасно. Он помнил, что в городе ещё остались наблюдатели, которые следили за Гильдией.

Имарет, как и Николас, была еще так безрассудна...

Века приходили и уходили — так много раз, что Пауль не мог вспомнить, когда он в последний раз так глупо волновался о каком-либо смертном. Даже эти немногие отрывки памяти были теперь фрагментами, не более ясными, чем его самые старые воспоминания.

Пожилой одноногий матрос, служащий сторожем в магазине поддержанных товаров...

Какой-то напыщенный князёк, сильно стремящийся сбежать из-под влияния своей семьи...

Собака, настолько одержимая защитой собственности и семьи своего хозяина, что даже после того, как дом опустел, все еще стоявшая на страже...

Женщина безумной мудрости... свирепая эльфийская жрица среди деревьев... раб из далёкой земли, бандит, деревенский староста, потенциальный тиран...

А теперь ещё и писец исключительного таланта, почти ребёнок, и молодой Хранитель, которого коснулась смерть.

Пауль не мог вспомнить своих мать и отца. В его уме они были всего лишь призрачными, размытыми изображениями. Он не помнил, были ли у него братья и сёстры, уже не говоря о старшем брате или младшей сестре. Но если бы он был братом Имарет, то уже давно бы пришёл сюда, разыскивая её, и колотил в дверь магазина.

А ещё Пауль сердился на самого себя.

Это был его город, его территория, и все в нём было устроено хорошо и правильно. Всё менялось — всё, кроме него самого. Все остальные ушли, оставив после себя только боль потери. Даже когда память пропадала, оставалось осознание, что он забыл о чём-то важном.

Он не мог больше этого выносить.

-Имарет,- позвал он, и когда она не пошевелилась, повысил голос.- Имарет!

Она распахнула глаза, моргнула и вскинула голову, чтобы посмотреть на него.

-Мастер?- прошептала она.

-Что ты здесь делаешь?

Она села так поспешно, что под ней зашатался табурет, а затем огляделась, как будто не понимая, где она находится.

-Я... я хотела закончить это,- выдавила она и указала на верхний лист на своем столе.

Паулю не нужно было даже брать его в руки, чтобы понять, что это: отчет конца месяца для счетовода, который часто покровительствовал магазину. Скрупулезный чужеземец всегда просил Имарет сделать транскрипцию на свой родной язык. Хотя у нее не было особого таланта к числам и формулам, это не имело значения: один раз посмотрев на страницу, она могла воспроизвести её по памяти.

-Мастер Тиаган почувствовал себя хуже,- затараторила Имарет. - Я сказала ему, что скоро закончу и вернусь домой ещё засветло, но я... должно быть, заснула... и совсем не слышала колоколов.

-Твои родители будут волноваться,- прервал Пауль. - Особенно, если они уже приходили сюда, а ты не слышала их стука. И мне придётся объяснять всё это.

-Нет, вы не должны... Я имею в виду, да, вы должны отвести меня домой, но вы ничего не должны объяснять. Они не будут... волноваться.

Она нервно отвела взгляд и моргнула.

Уже не в первый раз девочка упоминала, что у неё не всё в порядке дома. У Пауля и так было слишком много беспокойств, он совсем не хотел запутываться в личных делах своих сотрудников. Но все же...

-Что случилось?- спросил он.

Имарет молчала. Пауль скрестил руки на груди, а она старательно избегала встречаться с ним взглядом.

-В начале этой зимы,- тихо начала она, - мы узнали, что у мамы будет ещё один ребенок. Мы трое были так счастливы... Но она немолода, и что-то пошло не так. В прошлом месяце она потеряла ребенка. Она была в печали нескольких дней, а затем ещё несколько дней, а затем она больше не вставала с кровати,- Имарет фыркнула, перед тем, как продолжить. - Папа пытается заставить её поправиться. Это – все, что он теперь делает, но это не помогает. Никто больше не готовит еду... никто не знает, дома я... или нет.

Пауль остался совершенно тихим и неподвижным. Разумно было вообще ничего не говорить, поскольку это была не его забота, пока Имарет исправно выполняет свою работу в магазине. Но все же...

-Я старше, чем ты думаешь,- произнёс он. – И я уже видел такие вещи. Всё может наладиться.

Она склонила голову к плечу и посмотрела на него:

-Думаете?

-Возможно,- он остановился, пытаясь найти подходящее сравнение. – Это как ранка, когда ты порезался свежими листами. Она закрывается через несколько минут, боль задерживается дольше. Но через некоторое время, остаётся лишь шрам и воспоминание о том, что рана там когда-то была, и даже... - он прервался на несколько секунд. - И даже они могут исчезнуть... со временем.

Имарет, казалось, это несколько утешило, хотя его слова, конечно, не могли оправдать пренебрежение родителей. Но это всё, что мог предложить Пауль, не впутываясь в это дело глубже. Она поднялась с высокого табурета.

-Который час?- спросила Имарет.