Между людьми и кначетами

– Потому что заранее нельзя предсказать, к чему приведет этот выбор. Может оказаться, что в дело замешаны факторы, о которых ты не знал, и выйдет что-то плохое. Выбор, который ты делаешь, нужно оценивать только в моменте, и никогда задним числом. Если тебе кажется именно сейчас правильным один выбор – делай его. Если потом окажется, что все пошло не так, – не надо себя винить за это… Почему ты улыбаешься?

Видимо, толкая серьезную речь, он ожидал такой же серьезной реакции.

– Вы похожи на моего друга.

Тарил мягко улыбнулся:

– Познакомишь?

Оу… Азкэт говорил, что умеет скрывать свою суть от элиторов, но…

– Не хотелось бы…

Элитор вскинул брови.

– Обычно люди рады прикоснуться к нам, поговорить… – Он как-то неловко улыбнулся. – Относятся как к героям… Если судить по моей практике, если кто-то избегает с нами общения, обычно это изменник. – Я нахмурился, и Тарил поспешно поправился: – Я ни в чем вас не обвиняю! Бывают и другие причины. Например, была женщина, которая начала меня ненавидеть за то, что я не успел спасти ее сына.

Глаза округлились сами собой:

– Это же глупо!

Тарил грустно покачал голой:

– Не надо винить таких людей. Им так проще пережить смерть близких, любимых. Когда есть кто-то, на кого можно свалить вину… тогда меньше болит.

Я нахмурил брови:

– А как же ваши чувства? Разве вам не больно от того? Вы рискуете своей жизнью за людей, а они платят вам так!

– Нет, не больно. Если им так проще – я даже рад послужить для них мишенью.

Это уже что-то совсем поразительное… Сердце замирало от общения с ним.

– Но как же вы? Вы думаете о себе?

– Мои чувства в полном порядке, – Тарил усмехнулся, – и мне хорошо платят за эту работу. Не волнуйся за меня. – Взглянул на солнце, поднялся. – Мне надо идти. Приятно было пообщаться. Если захочешь еще – загляни вечером в гостиницу. Завтра меня, скорее всего, в городе уже не будет.

Он взъерошил мои волосы, развернулся и пошел прочь. Я глядел в удаляющуюся спину. Он такой хороший… Такой добрый… Такой умный… Такой классный… Не хочу, чтобы он уходил. Хочу остаться с ним.

Покров лег на мои плечи, и я поспешил вперед. Не знаю, что я буду делать. Я получил еще не все ответы на вопросы. Вечер так далеко… Эх, жаль, не могу путешествовать с ним и с Азкэтом одновременно…

Мысли метались, а Тарил все углублялся в старые кварталы. Здесь жили бедные люди, и преступность была выше. Более грязные и узкие улочки, хуже одетые прохожие… Вот элитор шагнул в щель забора, за которым строился – или перестраивался? – большой дом. Тихо. Строителей нет, только внутри три огонька чьих-то жизней.

Я легко вспрыгнул на забор, с него на окно второго этажа. Внутри здание не разделено на этажи, один большой зал. Похоже, какой-то склад. Кругом коробки, доски, мешки, лабиринт из натянутых между колонными грязных, местами дырявых простыней, из-за которых не видно людей – только слышно их негромкие голоса, смех. В лучах солнечного света клубится пыль.

Заскрипела каменная крошка под сапогами Тарила – ей был усеян весь пол. Огонек элитора дошел до других огоньков, долетел его спокойный голос:

– Советую вам уйти отсюда сейчас же.

– Сейчас уйдем, – бас незнакомца звучит очень весело и очень зло, – мы только тебя здесь и ждали.

Тарил не успел ответить – огонек, что стоял чуть в стороне, метнулся к нему, и меня оглушила вспышка боли, пронзившая спину. Что-то острое разрезало ткани совсем рядом с сердцем… Я пытался продраться сквозь багровый туман, прийти в себя, а в голове роились мысли: «Убили? Почему? За что? Как такое могло произойти?»

В зоне моих чувств появилась тень – хищная, быстрая, она чуть ли не со скоростью молнии пронеслась по залу – и смерть. Она не оглушила меня, так как я уже успел поднять щит, и я смог сразу начать действовать – спрыгнул на пол, приземлившись как кот. Вторая смерть. Рванулся вперед, расшвыривая простыни с пути. Третья смерть. Увидев лежащего Тарила, я замер. Глаза обращены к потолку, руки раскинуты в стороны, из-под спины вытекает лужа крови. Слева лежали два незнакомца, из одного из них дюзанай вытаскивал меч. Из-под простыни справа виднелось третье тело. Простыня разорвана на уровне сердца взрослого человека, по краям кровь. Как подло!

Повернувшись к кначету, целенаправленно шагавшему к Тарилу, я сообразил, что не чувствовал его смерть. Он еще жив! Я бросился вперед, прокатился на коленях, поднял тяжелую голову, с застывшими слезами на глазах, с ненавистью взглянул в прорези маски:

– Хватит! Сколько можно убивать! Ни одна жизнь не стоит всех благих целей, которыми вы себя оправдываете! Не желаю знать твои! Что внутри всех вас настолько сломано, что вы можете убивать?! Снова и снова! Месть за друга, месть за месть, месть за месть за месть, хватит! Достаточно!

Дюзанай склонился в поклоне:

– Ваша воля.

Развернулся и пошел прочь. Длинное лезвие медленно таяло, вновь принимая форму руки. Воля?.. Ах… Да… Я отдал приказ. Я приказал. Впервые, наверное, за все время. Кначет не мог не подчиниться. Тон его голоса – такой, будто я его смертельно обидел… Неважно! Сейчас главное – Тарил!