Между Мирами

— Что ж ты не предупредил Джулию о своём питомце, Алекс?

— Ну, — бормочу я, — как-то не подумал. Вообще-то, я думал, она и сама знает…

Лисичка весело потянулась в кровати. Происходящее здорово её забавляло.

— Как ты думаешь, ты когда-нибудь помиришься с Джули? Вы же с ней вечно, как кошка с собакой.

— Ну, — задумался я. — Может быть, когда-нибудь… в следующей жизни… Нет, не думаю.

— Эх! — сказала Юки. — Ты такой сладкий, жаль, что тебе нужно идти. Так бы и съела!

Она хищно щёлкнула жемчужными зубами.

— Я вредный для здоровья, — робко возразил я.

Кицунэ хихикнула.

— Ладно, иди — иначе я точно откушу от тебя кусочек!

Знаете, как говорят? "Для секса втроём, мне, как обычно, не хватило ещё двоих".

У меня оказалась другая проблема.

Нас было четверо.

* * *

Потирая лоб, я тащусь к стойке. Кто б мог подумать, что Джулия будет реагировать так агрессивно. Коридоры Станции унылы и однообразны, хотя порой их и оживляет что-нибудь необычное. Вот, например, эта стайка дриад-эмо [47].

— Привет, Алекс, — весело помахали они мне, и я послал им воздушный поцелуй.

Одна из них кокетливо провела язычком по губам.

— Ты можешь не запоминать моё имя, — шепнула она, когда я проходил мимо. — Когда я проснусь в твоей постели.

Когда это я успел стать таким популярным?

— Я живу в блоке 18а…. - голосок у неё был сладкий, прямо-таки медовый.

Эти природные духи такие развратные.

Я повернул за угол.

Коридор 84а был обвешен объявлениями.

"Ищу асфальтоукладчиков для прокладки шоссе на дне океана", "Ищу женское тельце для занятия безделием", "Спасу от девственности!". Чуть дальше висели объявления с фотографиями: "Симпатичный монстр ищет девушек для жертвоприношения", "Верните девственность вместе с лифчиком!" и "Ищу смысл в жизни".

Возле стенда скучала симпатичная трёхгрудая девушка в коротенькой юбочке, по краю которой шли купоны с телефонами. Большая часть купонов была уже оторвана.

Едва я повернул на угол 85а, как меня перехватила Джулия, уже успевшая приодеться и заметно озадаченная. Впрочем, "одеться" — это громкое слово. На ней была юбочка, неприлично корорткая — и чёрные перчатки без пальцев.

Моя напарница принципиально отказывается носить что-либо, прикрывающее бюст. Будь то лифчик, пляжное бандо или греческий мастодентон [48]. Зато она обожает разрисовывать его разными картинами. В духе импрессионизма.

С другой стороны, надо отдать ей должное — баварка одевается креативно.

Я с трудом отрываю взгялд от "двух близняшек" и вопросительно поднимаю брови. В ушах у неё — девчачьи розовые наушники от плейера. Из её головы доносится рёв, словно внутри черепа состоялся концерт рок-группы.

Она вытаскивает "рожки". Заметив моё удивление, комментирует:

— Съела эмо-девочку, разжилась трофеями.

Надеюсь, она пошутила. На Станции случается всякое.

Из наушников продолжают доноситься олдскульные [49] завывания, выдающие приверженность Джулии к "тяжелому металлу", и она отключает проигрыватель.

— Ты прости меня, Алекс, что я вспылила, — хмуро говорит она. — У нас тут серьезная проблема.

— И что ж за она?

— Хотей пропал, — пояснила моя напарница.

Я легонько присвистнул.

Хотей-осё — толстяк с большим животом — один из Семи Богов Счастья. Они осеняют своей благодатью весь мир — и нашу Станцию заодно. Его большая статуя стоит в Центральном Зале, попирая титан и сталь.

— Этакого верзилу?!

Чтоб спереть истукана весом в добрую тонну, нужно быть чем-то этаким. Многорукой Богиней Кали — или бульдозером-трансфомером, по меньшей мере. Не говоря уже о том, что Хотей мог сопротивляться!

Видимо, мои сомнения отобразились на лице — а посему Джульетта пояснила:

— Ну, не того здоровенного болвана — а одну из статуэток-нецке, что стоят в каждом зале.

А-а! Ну, это уже больше походило на правду.

Она вздыхает.

— А ведь сегодня у меня приятный вечер! По гороскопу. И незапланированный секс заодно. Никогда не сбываются эти чёртовы предсказания. Наверно, родители спёрли меня в детском доме. И про день рождения наврали, мерзавцы.

По мне, так её воспитала стая бандерлогов.

Оставался ещё один нерешённый вопрос.

— Чёрт возьми, — осторожно сказал я. — Это, конечно, неприятно, но я не совсем понимаю… Джули, и отчего ты так беспокоишься? Мы же не детективы. А просто скромные контроллёры. Наше дело — штамповать билеты, да и дело с концом.

— Ну, не знаю, как ты, — бурчит Джулия, отводя глаза, — а я не хочу потерять работу. Этот зал находится в нашей юрисдикции, и Хотей пропал именно оттуда.

Она картинно хрустнула пальцами.

— Ничуть не удивлюсь, если всех собак повесят на нас.

Это прозвучало как фраза из гангстерского детектива.

Ага, ну конечно. Экстремалке Джулии стало скучно за стойкой. Ей хочется найти приключений на свою задницу.

Задница у неё красивая, но это её не оправдывает.

Я невольно залюбовался на её крепкую попку. Её юбочка была шириной не больше пояса, и я мог оценить очертания её бёдер в полной мере. Меня всегда завораживала их крутая линия и спортивная упругость. Надо будет написать про них несколько стихотворений. Оду заднице, так сказать.