Между Мирами

Самаэлла сегодня в белых колготочках с алыми подвязками, а на сосочки наклеены сатиновые бантики. Выглядит она совершенно по-рождественскому. Юби выкрасила волосы в новогодний зелёный цвет, а Аманда в честь праздника нарядилась настоящей конфеткой. Здоровенной такой конфетиной, наподобие трюфеля, из которого торчат руки и ноги. Всё самое интересное должно происходить здесь, в Главном Зале, а потому девчёнки собрались возле стоек, малодушно бросив несчастного Клавдиуса отдуваться за всех.

— Кхм, — откашлялся я. — Я щас быстро вернусь.

— Ну, возможно, не так уж и быстро, красавичк, — промурлыкала негритянка.

— О, всемогущие боги!

Я отвёл попаданок в свой блок и оставил в своей постели. Строго-настрого наказал им не обижать эллилов и не трогать хищную герань в горшочке. А сам вернулся. Украдкой отломал от своей стойки несколько боровиков и лисичек — они всё ещё отрастают после истории с Лесом.

Нужно принимать новых клиентов.

Глава 7. До Рождества считанные часы

Праздник к нам пришёл!

Зомби при виде толпы первокурсниц

Ни в предпредпоследний, ни в предпоследний день никаких особенных дел на нас не свалилось, и мы торчали за стойками, компостируя билеты. И наслаждаясь ощущением праздника.

— Чёрт возьми, — сказала мне Джулия. — Это мой первый Новый Год на Станции! В некотором роде в кругу семьи.

Её голос дрогнул.

— До этого я проводила его несколько, гм… экстремальным образом.

Ну, зная Джулию… Я краем уха слыхал об оргиях, которые устраивают на закрытых вечеринках байкеры, об прыжках на парашутах с высотных зданий, о том как девушки на спор проходяться нагишом по Тверской… ну что ж, действительно, может и бывает нечто более экстремальное. Но ничего подобного тому, что мы видели сейчас, Джулия точно не наблюдала.

— Расслабься и получай удовольствие, — посоветовал я.

Она только хмыкнула:

— Что-то этот совет мне напоминает…

Лично я наслаждался суматохой и карнавальной пестротой праздника. Станция кипела и бурлила, словно намеревалась взорваться.

— Хо-хо-хо!

Весёлый скелет в алой, отороченной мехом шапке, размахивая кружкой, рассказывал что-то полуголым девицам. Пиво плескало пеной, девицы хихикали. Привидения, зависнув под потолком, обсуждали дела давно минувших дней.

— Тоже мне, — ворчал пузан со вскроеным черепом, — подумаешь, Аустрелиц! Вот видели ли вы битву, которую устроил Рамзес второй! Когда египетская армия столкнулась с ассирийской…

Их голоса утонули в бурлении празднества.

— А я, а я… — задыхаясь, рассказывала нагая прозрачная прелестница, — представляете, муж меня застал в постели с любовником… у него по чистой случайности был кольт — он подрабатывал рэкетиром… Хотите, дырочку покажу? От пули? Она такая сексапильная, аккуратненькая…

Целая толпа прелестниц всех мастей собрались посередине зала и оживлённо жестикулировали. Тучные гномы попивали пивко. На софах, расставленных вдоль стен, собралась компания эльфов-хиппи, в пугающих лохмотьях и с электроарфами в руках. На коленях у них сидели подвыпившие феи и глупо хихикали.

На гирляндах деловито расселись снегири и синички в полосатых шарфах. Они оживлённо чирикали и обменивались впечатлениями.

— Такое чувство, что все чего-то ждут, — пихнула меня кулаком Джулия. — Я о чём-то не знаю?

— Уже скоро, — пробормотал я, — наверно, скоро.

Приятный аромат, похожий на аромат лакрицы, поплыл по помещению. Все девушки разом замолкли, и в помещении воцарилась карамельная, леденцовая тишина.

И это случилось.

Сначала послышался перезвон бубенцов, а потом — цокот звонких, серебряных копыт. Пол внезапно покрылся инеем, стал серебристым, словно разбитое зеркало. Резко похолодало — температура в помещении снизилась на десяток градусов.

Толпа зашумела. Зашевелилась. Многие вытащили мобильники, приготовились снимать. Другие просто замерли, с предвкушением вперив взгляд в коридор. Сотни лиц, освещённые надеждой и ожиданием.

И тогда, наконец, Он явился.

Сначала на лёд вылетела резная карета, запряжённая двумя красавцами-оленями. Она затормозила прямиком в центре зала. Дзонн! Дзонн! Громадные, горделивые северные красавцы били копытами о пол, раскалывая намёрзшую наледь.

Яркие искры разлетались из-под их копыт.

А в карете кто-то сидел. Он был большим, раскрасневшимся, с роскошной седой бородой и одетым в красный тулуп.

— О-хо-хо, — сказал он, — хо-хо-хо!

Весь зал вздохнул, словно единый человек.

Старик снял варежки. Дунул-дохнул, и облако пара зависло перед ним. Превратилось в крохотные снежинки и осыпалось на пол.

— Ждали меня, а, негодники? Ну, кому тут подарки?

— Ииии!!!!

Помещение взорвалось воплями и криками.

— Санта! Санта!!!

Обнажённые нимфы ринулись прямо к саням. Наперегонки с ними рванули ряжёные китаянки. Проталкивались благородные эльфы. Сзади напирала целая толпа троллей и гоблинов. В зале царил шум, хохот и суета. Возглас "охохо!" порой воспарял над толпой, подобно раскатам далёкого грома.

— Кто это? — с широко раскрытыми глазами вопросила Джулия.